... В КАБИНЕ...

...где польский водила фургона Марек вовсю «пользовал» немецкую девушку Юту Кнаппе самыми разными способами и в различных позах...

Многотонный фургон-рефрижератор стоял в глубине пустынной «зоны отдыха», каких много при всех немецких автобанах.

От посторонних случайных глаз Марек загнал кабину своей машины в густой и высокий кустарник, под развесистые кроны деревьев.

Чуть заметно покачивалась большая квадратная кабина дальнорейсового фургона...

В ветвях деревьев, укрывающих польско-немецкое соитие, сладкоголосо пели птички...

А ВНУТРИ ФУРГОНА...

...в дурацкой пустой коробке из-под псевдоитальянской мебели русский артист Алексей Самошников скрежетал зубами и даже в таком узком пространстве, как эта идиотская картонная коробка, не находил себе места!

Он беззвучно матерился, ошалело мотал головой, плевался и только один раз произнес вслух:

— Кретин!!! Во что вляпываюсь, бездарность?! Нужна мне была эта ФээРГэ, как собаке «здрасте»!..

«ЗОНА ОТДЫХА»

Половые игры Марека и Юты благополучно закончились, и они — мокрые и измочаленные — вылезали из кабины. Каждый со своей стороны...

Застегивая джинсы, Марек сказал Юте:

— Бис гренце унд цолль — зибен километр... — И на всякий случай добавил по-польски: — Седем километрув до границы.

— Их вайе... Я знаю, — ответила Юта.

Она задрала юбку, подтянула трусики, аккуратно опустила и расправила юбку по своим красивым ножкам.

Марек подошел к открывающейся задней стенке фургона, снял пломбу, распахнул дверцы и помог Юте взобраться внутрь фургона.

Юта привычно и ловко влезла на коробки с мебелью, проползла прямо к передней стенке фургона, к пустой коробке, где был спрятан Лешка, и крикнула Мареку:

— Аллеc о’кей!

Марек закрыл двери на засов, снова навесил пломбу и пошел к кабине своего грузовика...

ОСОБЫЙ ОТДЕЛ ТАНКОВОЙ ДИВИЗИИ

Актер, игравший папу молодого Ленина и Шмыгу, сидел в кабинете начальника отдела, молодого подполковника, и томно покуривал американские сигареты из пачки, лежавшей на столе особиста.

А подполковник кому-то кричал в телефонную трубку:

— Срочно свяжись по своим каналам с приграничным отделом штази... Ну, штадтзихеркайт — ГэБэ ихнее! Пусть на границе тормознут этого польского засранца и прошерстят всю его машину. Там вроде бы один наш гражданский в кузове. Ну, артист один... Артист, говорю! То ли за бугор намылился, то ли еще что, хрен его знает?!.

ПРИГРАНИЧНЫЙ УЧАСТОК АВТОБАНА

Мчится польский дальнорейсовый фургон по автобану...

Марек сидит за рулем, слушает польское радио.

Впереди, через всю ширину автобана, на гигантской арке — аншлаг с огромными буквами на немецком языке:

ДО ГРАНИЦЫ С ФРГ — ТРИ КИЛОМЕТРА

Бежит по широкому ухоженному автобану польский фургон с фальшивой итальянской мебелью...

В кабине из радиоприемника звучит невероятно популярный старый, истинно польский, уличный оркестр — «Запрещенные песенки»...

ВНУТРИ ФУРГОНА

Теперь в просторной картонной коробке было уже тесно — Юта и Лешка могли только стоять, тесно прижавшись друг к другу.

  41