Последние отзывы

  40  

Деревенская улица была совершенно безлюдна. Музыка из таверны доносилась все глуше, по мере того как они отходили от деревни.

С каждым шагом молодые люди словно приближались к тому невыразимо безмятежному миру, центром которого был священный храм.

В небе ярко сияли звезды. Всходила луна.

Афина почувствовала, что Орион ведет ее туда, где она совсем недавно познала чудо первого поцелуя и где она навсегда отдала ему свое сердце.

Они вышли на узкую тропинку, которая шла к храму Аполлона и древнему амфитеатру, но Орион, не сворачивая, повел ее дальше по дороге.

Афина вопросительно посмотрела на него, но он ничего не ответил. Впрочем, она и сама поняла, что он ведет ее туда, где встретил впервые, в храм Афины.

На сухой песчаной дороге их шаги были не слышны, и Афине казалось, будто они с Орионом проплывают над бездной, в которую струит свои воды легендарный Кастальский ключ. Вскоре они оказались у лестницы, что вела к святилищу древней богини.

Они прошли через небольшую оливковую рощицу, и перед ними оказалась поляна, на которой вздымались ввысь три прекрасные дорические колонны.

В лунном свете их гладкая, мраморная поверхность светилась серебром.

Афина невольно залюбовалась этой волшебной красотой. Потом почувствовала, как Орион обнял ее и нежно прошептал:

– Жена моя! – будто желая убедиться в истинности этих слов.

Приблизив девушку к себе, он заглянул ей в лицо.

– Ты красивее, моя дорогая, всех красавиц мира! Теперь ты моя. Навсегда моя, до конца наших дней. Никогда в жизни мы больше не расстанемся!

– Я люблю… люблю тебя! Орион… я люблю… люблю тебя! – прошептала Афина.

– У меня не хватает слов, чтобы выразить мои чувства к тебе, – ответил Орион. – Ты само совершенство. В тебе поражает не только твоя божественная красота, но и твоя нежность, твое очарование, твоя доброта, твое мужество.

– На самом деле я… вовсе не храбрая, – ответила девушка. – Мне придают смелости только мысли о тебе!

Их губы соприкоснулись, и она ощутила жгучий, волшебный, восхитительный огонь желания.

Орион еще крепче прижал ее к себе и снял с нее золотистую шапочку вместе с фатой, затем отколол булавки, которыми фата прикреплялась к платью.

После этого он осторожно расстегнул застежку золотого ожерелья и начал расстегивать пуговицы свадебного платья.

В мире словно не стало ничего, кроме волшебного огня, который Орион разжег в ней. Этот огонь охватил все ее существо.

Афина почувствовала, как платье упало на землю, но не испытала застенчивости или робости. Поцелуй Ориона снова вознес ее к вершинам загадочного, невыразимого блаженства, где не было места обычным человеческим чувствам. Она стала невесомой, легкой, как ветер, и слилась с этой сказочной ночью.

Орион посмотрел ей в глаза.

– Ты богиня, к стопам которой я благоговейно припадаю! – произнес он, не прикасаясь к ней. Затем обнял и, подняв на руки, понес к оливковой роще.

Афина ощутила прикосновение трав и цветов к обнаженной коже, почувствовала аромат полевых лилий и тимьяна. Лунный свет мягко струился сквозь ветви олив.

На короткий миг ей показалось, что Орион куда-то исчез, но затем она увидела его стройное тело атлета, посеребренное лунным светом, окруженное звездным мерцанием.

В следующую секунду он оказался рядом с ней. От его прикосновения по ее телу пробежала дрожь. Огонь, охвативший ее, вспыхнул с новой силой. Их сердца устремились друг к другу, и Афина забыла обо всем на свете, взлетев к вершинам наслаждения.

Она будто слышала хлопанье серебристых крыльев, которые возносили их, подобно всемогущим богам, к ночному звездному небу.

Спускаясь на лошади вниз по склону, на юг от храма, Афина с улыбкой повернулась к Ориону, который пытался обуздать своего гнедого жеребца.

Она вспомнила, как хотелось ей проделать верхом путь от Итеи до Дельф, наслаждаясь утренней прохладой.

Как будто угадав ее мысли, Орион подъехал к ней и сказал:

– Ты счастлива, моя бесценная? – Их взгляды встретились, и уже не нужно было слов, чтобы ответить на его вопрос.

Они покинули таверну на рассвете, и Афине казалось, она так и не сомкнула глаз, когда Орион разбудил ее.

– Нам предстоит долгий путь, моя любимая, – сказал он. – Я хотел избавить тебя от езды по изнуряющей жаре и поэтому решил отправиться в дорогу как можно раньше.

– Неужели уже утро? – удивилась Афина.

– Да, дорогая, уже утро. Утро первого дня нашей семейной жизни.

  40