Последние отзывы

  89  

– Если мы спустим все на тормозах, ситуация усугубится. Он начинает чувствовать вседозволенность.

– Я и не предлагаю это проглотить. Более того, считаю, что Кинбакаб давно перестал приносить пользу Кинчену. Ему пора на покой, – В голосе Тейта слышалась ласковая настойчивость, будто он уговаривал ребенка выпить горькое лекарство.

– На что ты намекаешь?

– Я не намекаю, я прямо говорю, что Кинбакаба пора убрать.

– Ты же сам только что говорил, что нельзя выносить наши разногласия на суд общественности.

– Это не единственный способ, – улыбнулся Тейт.

– Ты предлагаешь его… совсем убрать? Ну, то есть, совсем? – Келгани так и не решился вслух произнести слово «убить».

– Прости меня за это замечание, но твой вопрос еще больше убедил меня в том, что тебе не под силу тягаться с Кинбакабом. Ты для этого слишком прямолинеен и прост. Конечно же, я не предлагаю таких грубых методов. Тем более, что вокруг него вечно крутятся охранники. Все можно сделать куда тоньше.

И Тейт рассказал о своем плане – красочно и подробно, как умел только он. Келгани был поражен, он бы никогда не додумался до такой простой и в то же время действенной комбинации. Когда Тейт закончил свой рассказ, Келгани какое-то время сидел молча, сосредоточенно глядя прямо перед собой и пытаясь прикинуть возможные вероятности. Наконец, он спросил:

– Ты уверен, что все пойдет по плану?

– Конечно, мы не можем всё предвидеть и просчитать до мелочей, но ясно одно – Кинбатб таков, каков есть, и он не сможет поступить вопреки своей сущности. Если ты не против, я сам с ним поговорю, как только представится удобный момент. Чтобы у него не возникло подозрений.

Спустя несколько дней, Тейт пригласил Келгани отдохнуть от официоза и вместе распить бутылку виски, добытую в одном из походов несколько лет назад. Они разместились на широком балконе с видом на парк. Здесь даже стола не было, только два кресла, всем своим видом зовущие вальяжно откинуться на их спинки и закинуть ноги на бортик балкона.

Тейт откупорил бутылку, разлил виски по стаканам и передал один Кинбакабу. Для начала они обсудили небывалую жару этого лета, обсудили гуляющих в парке женщин, затем перекинулись на проблемы современной фармацевтики и воспоминании о былом величии Галактического Содружества. Когда Кинбакаб уничтожил вторую порцию виски и протянул стакан за следующей, Тейт бросил небрежно:

– Знаешь, думаю, с казнью пленников – это ты замечательно придумал. Не понимаю, почему Келгани был так недоволен.

– Келгани слабак, – сказал Кинбакаб с явным удовольствием.

– Признаться, я тоже поначалу несколько расстроился, когда узнал, что ты пренебрег правами допросной комиссии. Впрочем, Адарон сам виноват – это было хорошим испытанием, с которым он не справился. Мне пришлось его сместить с должности. Впрочем, сейчас речь не об этом. Главное, потом я понял, что ты был прав.

– Я знал. Знал, что ты меня поймешь и поддержишь, – с жаром ответил Кинбакаб. – Ни на секунду в этом не сомневался.

– Да, только так и нужно поступать. Решительно, жестко. Кинченцам нужно видеть, что ими правят достойные наместники верховных магистров, каковым ты, вне всяких сомнений, и являешься – Тейт подлил собеседнику виски.

– Хорошо, что ты это понимаешь, – важно кивнул Кинбакаб.

– Да, но этого недостаточно.

– Не понял.

– До меня дошли слухи, что камаштли посмеиваются над тобой. Они говорят, легко быть воином, скрываясь за стенами ажсулата.

– Да что они понимают?! – Вскипел Кинбакаб. – От наших решений зависит судьба целого государства! Да что там государства – целой расы странников на этой планете. И не моя вина в том, что мне приходится проводить дни в душном кабинете, а не на поле боя.

– Мне ты не должен ничего доказывать – я-то знаю, как тяжко тебе порой приходится. Но камаштли – народ простой, они привыкли, что аж-сулы показывают себя в пылу сражений, а не на трибуне. Мне проще – я не настоящий воин, с меня и спрос меньше. Келгани заслужил свою долю уважения еще в те времена, когда дрался за честь Галактического Содружества. А вот ты…

– Что я? – Кинбакаб нервно заерзал на кресле.

– Ни для кого не секрет, что ты получил свое звание незадолго до крушения «Чанана». Боюсь, камаштлианцы считают, что ты его недостоин. Прости, что мне приходится говорить тебе всё это, но ведь кто-то должен был. Думаю, хорошо, что ты узнал это от меня, а не от какого-нибудь мальчишки авинакена, который рассмеялся бы тебе в спину.

  89