105 
Потихоньку, закусив губу, старый искусник стал возвращать контроль над своей бренной оболочкой. После нескольких безуспешных попыток, похожий на перевернувшегося жука, он все-таки сумел сесть. Посох оказался рядом — прислонен к стене возле кровати. Значит, старик все-таки нашел его в руинах сторожевой комнаты. Когда и как ему это удалось — загадка.
Только к вечеру Толлеус более-менее пришел в себя, чтобы почувствовать голод и жажду. Собрав силы, он выбрался из спальни и, пошатываясь, потащился в кухню. Искусные светляки, развешенные в темных углах, сами вспыхивали перед ним, освещая дорогу, и послушно гасли за спиной. Старик сам доработал их: шары из лавки горят постоянно, пока не выработают ресурс маны. Удовольствие для богатых.
Наконец, откинувшись в удобном плетеном кресле с чашкой теплой травяной настойки, искусник попытался осмыслить вчерашние события.
Комендатура разрушена — это факт. И сделали это оробосцы. Почему — не его ума дело, да и не так это важно. В политику Толлеус не лез. Его не тронули — и на том спасибо.
Интересно другое — те видения, которыми искушал его бог, что это? Богов не много. Пускай у каждого Искушения свои, но все они примерно одинаковые, кратковременные и не очень отчетливые. А тут что-то феерическое, продуманное до мельчайших подробностей. Как будто действительно это реальность. И все настолько странно и невозможно, что, даже выпив вина, такого не увидишь.
К тому же видения бывают возле храмов, а тут храм пусть и недалеко, но и не близко… Может, какой-то новый бог? В принципе, похоже на правду. Вот только есть странности. Бог должен открыться, чтобы показать, кому придется служить. А тут ни намека. И еще часть видений хоть и заманчива, но явно хуже других. Например, чудесное воскрешение из мертвых много лучше самодвижущегося кресла. Стул с колесиками — что в нем такого? В принципе, можно самому сделать, почему бы и нет? Толлеус не видел больших проблем — толкай сзади искусными ударами — и поедет. Правда, маны будет уходить уйма, дешевле на лошадях.
Зато от лечебных амулетов аж дух захватывает. Искусник видел, как с их помощью мгновенно исцелялись безнадежные, воскрешались умершие. Ради такого можно служить кому угодно, любому богу. Но реальны ли эти артефакты? Если можно сделать повозку, то как насчет остального? В видениях было одно плетение — Толлеус запомнил. А что если?…
Искусник сосредоточился, припоминая формулу, и занялся подбором фрагментов плетений. Работа шла медленно: старик очень долго соединял разрозненные куски в общую объемную структуру, иногда даже меняя уже установленные части. Он потратил уйму времени, дико устал и почти бросил, но все-таки довел дело до конца. Немного передохнув, он вздохнул и, махнув рукой на безопасность, запитал плетение маной — и над ним раскинулся искусный купол.
Толлеус аж задрожал от волнения и тут же перекрыл подпитку плетения. С еле уловимым хлопком купол пропал. Как просто: поводил по картинке пальцем, выбрал нужные свойства, и готово! Осталось только запитать маной! Ух! А еще это значит, что остальное тоже не наваждение. Тот последний амулет — картинка-рептилия. Кажется, это была рептилия — Толлеус не очень хорошо в них разбирался. Он помнил ее на груди у "своего" пленника. И теперь этот чародей, исцеленный неимоверной силой амулета, расхаживает, как ни в чем не бывало после стольких лет неподвижности. Причем он, кажется, не постарел ни на год за этот долгий срок… И сейчас этот амулет у девушки — другой бывшей пленницы. Значит, его можно как-то передавать. Значит, его можно было забрать!
— Почему я не понял природы амулета тогда, тридцать лет назад? Сейчас все было бы по-другому… — тихо прошептал старик, глядя на свои сморщенные ладони, из которых, помахав чешуйчатым хвостиком, выскользнуло величайшее сокровище. Впрочем, нет смысла себя корить. Он ведь отвечал не за узников, а за работу плетений тюрьмы. За пленниками присматривает искусный целитель. Да и то он это делает не лично, а с помощью нитей от лежаков, сидя у себя в лазарете. Вживую с заключенными общается только смотритель — местный дурачок. И совсем не Толлеус проморгал чудодейственный артефакт, не сняв его с чародея при оформлении.
Надо признать, пленник был необычный. Это старик понял еще тогда, тридцать лет назад уже через неделю после его поступления. Пускай чародей не приходил в себя и не пытался буянить. Система в этом случае должна тянуть ману по нормативу согласно задокументированного потенциала заключенного. Однако Толлеусу уже тогда нужна была, пусть не в таких количествах, как сегодня, мана. Поэтому он всегда немного завышал отсос этого ценного ресурса, чтобы кое-что оставалось на свои нужды. Вот и получилось, что очень скоро искусник узнал истинный уровень пленника, и "простой чаровник", как он числился по бумагам, стал личным благодетелем настройщика.
105 
