Особенно,... 
92 
– Насколько я успел навести справки о психологическом портрете своего соперника, срок действия его предложения – ограничен. Насколько я успел разобраться в твоей натуре – ты ему ответишь отказом. И придёшь ко мне. Мне же терпения не занимать.
– Я думала, твоя жестокость проявит себя немного позже, – Сашка вышла из оцепенения.
– Я, детка, не жесток. Я рационален. Даже в иррациональном. Моё предложение с открытой датой. Я на две недели улетаю на конференцию в Штаты. Ты вольна в любой момент переехать ко мне в особняк. Вот адрес, если ты забыла, – он достал из внутреннего кармана пиджака бумажку и пододвинул её к Сашке.
«Заранее написал, гад. Всё распланировал. В руки не даёт. Чтобы не дать возможности даме фыркнуть, порвать в клочья и швырнуть в физию. Аккуратно положил между чашками. Брать и потом рвать – уже комедия!»
– Тебе стоит только вызвать такси. И позвонить в ворота. Тебя впустят в любое время, в любом состоянии, без единого лишнего вопроса. И обеспечат всем необходимым. Быстро и молча. А сейчас ничего не говори, солнышко. Я закажу тебе ещё выпить. У ресторана тебя будет ждать мой шофёр, он подвезёт тебя туда, куда ты скажешь. И проводит до тех дверей, за которыми тебе сегодня угодно будет переночевать. До свиданья, детка.
Он снова поцеловал её в макушку, потрепал жестом заботливого дядюшки по щеке, расплатился по счёту и вышел из ресторана.
«Старые девы со сладострастным остервенением щиплют чужих карапузов за щёчки…»
– Сдача, – официант принёс сложенную папочку.
«Сдача» Сергея Валентиновича была куда щедрее вчерашнего «аванса» Владимира Викторовича.
«Может, в проститутки податься?.. В любом случае, на пару месяцев жилья, комиссионные и некоторое обзаведение «хозяйством» хватит. Плюс скоро жалованье. Всё не так уж плохо. Кроме того, что Митя Югов не появляется…»
Зазвонил мобильный.
– Сашка, это я! Прости, что не выходил на связь. Я тут кое-чем занимался. Ты свободна сегодня… ночью?
– Совершенно свободна! – радостно заорала Сашка, напугав даже бесстрастного официанта.
– Куда за тобой подъехать? Ты всё ещё… там, в доме старухи Юговой?
– Я нигде, Митя. Я сама к тебе приеду.
«Ради милого дружка семь вёрст – не околица. Особенно за счёт Сергея Валентиновича. Его шофёр подвезёт тебя туда, куда скажешь… И потом скажет, куда подвёз, своему шефу. Ну, не так уж и плохо. Пусть проявит ещё своё хвалённое терпение. И всё равно, самый гадкий среди них – Югов! Чем он занимался два дня без меня?.. Дрянь ты, Санечка!»
«Гадкий Югов» два дня занимался обустройством своей квартиры. Обычно ему было всё равно, в каком антураже привечать очередную пассию. Но в данном случае… Он вдруг почувствовал неудержимую тягу к чайным сервизам, журнальным столикам, постельному белью под цвет обоев… или наоборот?
«Маяковский тоже считал себя мещанином! Самому сыну лесника машина не была нужна. Но для Лили он привёз из Америки. Тебе же все блага цивилизации куда доступнее!»
Югов забрал из автосервиса покинутый там… джип. Приобрёл кровать, кое-какую мебель – «Ей нравится плетёная!» – и кучу разнообразных рамок для фотографий. Для тех снимков, что сделал во вторую ночь. Растрёпанная Сашка в его носках. Хмельная Сашка целуется с обалдевшим Фёдором. Сашка курит, задрав ноги на стол. Голая, но в сапогах – белых, ажурных. Сашка со «зверским» лицом замахивается своим плюшевым сокровищем на невидимого объективу фотографа. Сашка спит, пуская счастливые слюни в подушку.
У Мити Югова был явно иной вкус к жизни, чем у прежних Сашкиных мужчин. У тех, если она и была «развешана по стенам», то непременно в «глянцевом» виде. Сашка в ресторане. Сашка на конференции. Сашка натянуто улыбается. Ни на одном своём изображении до Митиного появления в её жизни она не была ни растрёпанной, ни курящей, ни тем более в мужских носках. Она вообще никогда не надевала мужские носки.
[– Не ходи босиком!
– Но у тебя нет тапок. Да и были бы у тебя – тапки, я бы их не надела. Потому что это не мои тапки. Я ненавижу чужие тапки. Или тапки «для всех» – это одно и то же. Если человек тебе дорог, то в твоём доме всегда будут тапки именно для него. У меня в семье всегда так было. Тапки Юрия Сергеевича – для папиного друга. Лизины тапки – тапки маминой подруги. Шлёпанцы для соседа Степана Ильича, заходившего по субботам выпить с дедом. И никто и никогда не надевал чужие тапки.
92 
