Последние отзывы

  56  

Каждый ребенок имеет свою менору? — спросила я.

В некоторых семьях — да, — ласково ответила Джуди. — Вот менора Виктора, — показала она дрожащей рукой. — Конечно, его менора должна быть особенной.

Она улыбнулась мне заговорщицкой улыбкой, которая говорила, что все подростки — трудные люди. Менора Виктора была похожа на маленькую подставку или полку с восемью свечами на ней, а за свечами было зеркало с изящной медной верхушкой.

Если бы обе меноры не были сделаны для того, чтобы поддерживать свечи, я бы не угадала в них один и тот же религиозный предмет.

— Моя дочь, — сказал Фред Харт, показывая на фотографию трясущимся пальцем.

Я послушно посмотрела на снимок, запечатлевший очень счастливую женщину. И очень привлекательную, с короткими каштановыми волосами и большими карими глазами. Она сидела в железном садовом кресле, выкрашенном в белый цвет. Сад был в зените своей красоты, наверное, в мае. Женщина держала на коленях ребенка — похоже, Виктора, маленького мальчика в матросском костюмчике. Его волосы тоже были огненными — неудивительно, ведь оба родителя рыжеволосы, — и он улыбался в объектив.

Мне подумалось, что ему здесь года два, хотя я плохо угадываю возраст детей. Мистер Харт прикоснулся к фотографии с суровой нежностью, а после молча отвернулся, чтобы встать у окна и уставиться на улицу.

Джуди и Бен повели меня познакомиться с их вторым сыном, братом Джоэла Дэвидом, — он оказался не так обаятелен, как брат. Я уже видела Дэвида на фотографиях, но человек во плоти не произвел на меня большого впечатления. У Дэвида были такие же рыжеватые волосы и голубые глаза, как и у Джоэла, но он был стройнее, а глаза его не имели притягательной силы глаз брата.

Похоже, Дэвид Моргенштерн был не очень рад меня видеть. По тому, как он сдержанно прикоснулся к моей руке, вместо того чтобы по-настоящему ее пожать, я поняла, что он не представляет, почему нас с Толливером пригласили в дом его брата. Я и сама не совсем это понимала, поэтому не винила его за холодный прием.

Странно, на предыдущей нашей работе нас тоже пригласили отобедать в доме клиента. Но это едва ли было в порядке вещей. Обычно мы приезжали в город и уезжали из него как можно быстрее. Мне не нравилось вступать с клиентами в тесные отношения. Это вело к более глубокой вовлеченности в их проблемы, что означало беду. Я быстро пообещала себе, что больше так поступать не буду.

Хотя Фред Харт так и остался отстраненным в маленькой толпе, старшие Моргенштерны решили, что должны позаботиться обо мне. Так как Бен и Джуди настойчиво тащили меня с братом от гостя к гостю, не было никакой возможности избежать знакомства со следующим человеком в этом туре.

Это Фелисия Харт, бывшая невестка нашего сына Джоэла, — сказала Джуди, в ее голосе прозвучали легкие прохладные нотки. — Дочь Фреда.

Первая жена Джоэла, Уитни, была просто прелесть, — сказал Бен, и это было одним из способов дать понять, что сестра Уитни вовсе не прелесть.

Здесь определенно имели место неприязненные отношения. Что же такое могло произойти, чтобы старшие Моргенштерны так невзлюбили Фелисию?

— Мы знакомы с Фелисией, — сказала я, и в тот же самый миг та произнесла:

— Конечно, я видела Толливера и Харпер в их отеле, — и с идеальным апломбом пожала нам руки.

Но ее глаза не были столь же нейтральными, как ее манеры. Я считала, что ей все равно, увидит ли она меня сегодня, но ожидала от нее сильной реакции при виде Толливера. Я думала, ей будет приятно с ним встретиться.

Вместо этого я бы классифицировала ее реакцию как вулканическую или «огонь под пеплом».

Не: «Возьми меня за руки и давай прыгнем в вулкан любви», а скорее: «Позволь мне столкнуть тебя в жидкую лаву».

Я начала медленно закипать. Что с ней такое? Может, она воображала, что Толливер расскажет об их прошлых отношениях перед ее отцом, а может, как Дэвид, считала, что нам не место на семейном сборище. Впрочем, она уже не имела особых прав считаться членом теперешней семьи Джоэла. Если все и впрямь так, как ей не стыдно? Если Толливер был Достаточно хорош, чтобы лечь с ним в постель, он Достаточно хорош и для того, чтобы преломить хлеб с ее близкими. Но как только я напряглась, собираясь сказать что-то резкое, Толливер сжал мою руку.

Я тут же расслабилась. Брат ясно давал мне понять: Фелисия — его проблема.

Поболтав немного с подругами Дианы Эстер и Самантой, я попыталась найти местечко, где можно было бы укрыться. Не потому, что эмоциональные завихрения опустошали меня, просто у меня болела нога. Ее покалывало, она была слабой, как будто в любой момент могла отказать.

  56