Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
27 
И вдруг он прильнул губами к ее губам, и онемение тут же прошло, сменившись чередой восхитительных ощущений. Его поцелуй дарил ей тепло и силу, и она упивалась ими, чувствуя, как оживает ее израненная душа. Ей хотелось больше, больше… Она ответила на его поцелуй с горячностью измученного жаждой путника, которому предложили напиться. Она сейчас не испытывала ни желания, ни страсти. Он дарил ей утешение, предлагал защиту. Клеа прильнула к нему, словно уступая власть над собой. С ним, единственным из всех мужчин, она почувствовала себя в безопасности.
Никто из них не слышал шума подъехавшей машины. И только сверкнувшие в темноте фары заставили их оторваться друг от друга. Клеа испуганно обернулась и заметила, что два луча приближаются. Она испуганно вырвалась из объятий Джордана и бросилась в кусты.
– Подождите! – крикнул Джордан. – Диана!
Она мчалась вперед, не разбирая дороги. Ветки хлестали ее по лицу. Но ноги все еще не слушались. Сзади захрустели ветки. Джордан догонял ее. Запыхавшись, он схватил ее за руку, развернул к себе.
– Диана…
– Меня увидят!
– Кто?
– Отпустите!
Машина на дороге затормозила и остановилась. Хлопнула дверца. Клеа тут же бросилась на землю и спряталась в тени.
– Эй! – послышался мужской голос. – Все в порядке?
«Прошу тебя, Джордан, – мысленно взмолилась Клеа, – прикрой меня! Не говори, что я здесь…»
После паузы она услышала голос Джордана:
– Все нормально!
– Увидел, что вы остановились, и решил проверить, не случилось ли чего, – продолжал неизвестный.
– Я… так сказать… – Джордан убедительно-смущенно рассмеялся. – Пошел ответить на зов природы!
– А-а-а… Хорошо. Ну, не буду вам мешать!
Дверца снова захлопнулась, и они увидели красные фонари удаляющейся машины.
Дрожа всем телом, Клеа вздохнула с облегчением и прошептала:
– Спасибо!
Джордан довольно долго молча смотрел на нее. Потом протянул руку и помог ей подняться. Она покачнулась и прижалась к нему.
– Пошли, – ласково сказал он. – Я отвезу вас назад в больницу.
– Ни за что!
– Послушайте, Диана. Вы сейчас не в том состоянии, чтобы ночью бродить по дорогам.
– В больницу мне нельзя.
– Кстати, кого вы боитесь? Полицейских?
– Отпустите меня!
– Вас не арестуют. Вы ничего не сделали. – Он помолчал, а потом тихо спросил: – Или сделали?
Она вырвалась, но попытка стоила ей оставшихся сил. Голова снова закружилась; ее со всех сторон обступила тьма – словно черная вода. Она не помнила, как упала на землю, не помнила, как Джордан взял ее на руки и понес в машину. Она слишком устала, чтобы бороться. От слабости не было даже сил соображать, что с ней происходит. Он осторожно усадил ее на переднее сиденье, и она прислонилась головой к стеклу, пытаясь не потерять сознание, превозмогая очередной приступ тошноты. «Нельзя, чтобы меня вырвало в такой красивой машине, – подумала она. – Жалко будет испортить кожаную обивку». Потом Джордан сел за руль, и они тронулись с места. Клеа похолодела от страха.
Она потянулась к нему, вцепилась в рукав:
– Прошу вас, не везите меня назад в больницу!
– Расслабьтесь. Раз не хотите, то не повезу.
Клеа заставила себя сосредоточиться. Она покосилась на его напряженный профиль. Джордан смотрел вперед, на дорогу.
– В больницу вы не хотите… – задумчиво продолжал он. – Давайте я отвезу вас в отель. Но нужно, чтобы за вами кто-нибудь присматривал.
– Туда я тоже вернуться не могу.
Джордан нахмурился. Ее страх, отчаяние, должно быть, отражались у нее на лице.
– Ладно, Диана! – Он вздохнул. – Тогда скажите, куда вы хотите поехать.
– На железнодорожную станцию.
Он покачал головой:
– Вы сейчас не в том состоянии, чтобы путешествовать!
– Ничего, как-нибудь.
– Вы и на ногах-то еле держитесь!
– У меня нет выбора! – вскричала она и, отчаянно всхлипнув, повторила шепотом: – У меня нет выбора!
Он молча смотрел на нее.
– Ни на какой поезд вы не сядете, – сказал он наконец. – Я этого не допущу.
– Не… допустите?! – Внезапный гнев заставил ее вызывающе вскинуть голову. – Вы не имеете права! Вы и понятия не имеете, что мне приходится…
– Послушайте! Я отвезу вас в безопасное место. Придется вам мне поверить.
Он посмотрел на нее так пристально, что она не могла не поверить ему. Ей вдруг захотелось передать ему ответственность за свою дальнейшую судьбу и надеяться на лучшее. Отчаянно хотелось ему верить. В глубине души она уже верила ему. Значит, для нее все кончено: никто из совершивших такую глупую ошибку не проживет достаточно долго, чтобы пожалеть о своей глупости.
27 
