Последние отзывы

  52  

Потом он долго лежал неподвижно, боясь спугнуть странное трепетное ощущение, которого не испытывал ни с одной женщиной. Валента тихо шепнула, что ей тяжело, мягко выскользнула из-под него и легла рядом, прижавшись щекой к его плечу. Он поймал ее руку и прижал к губам.

– Так странно… – тихо сказала она. – Ты совсем не такой, как кажешься.

– Это как? – неловко отозвался Шеллар, натягивая на себя одеяло. Как только к нему вернулась способность соображать, он тут же поспешил прикрыться, так как всегда стеснялся своего тела.

– Ты мне показался хладнокровным и довольно жестким. А на самом деле ты мягкий, добрый человек. И удивительно нежный. Теперь ты мне нравишься еще больше.

– А я тебе нравлюсь? – недоверчиво переспросил он.

– Ну конечно. Зачем бы я пришла к мужчине, который мне не нравится? Я не шлюха, которая зарабатывает себе на жизнь. Я свободная воительница, и мужчин выбираю сама.

– А почему ты выбрала меня?

– Странный вопрос.

– Я имею в виду – чем я мог привлечь такую женщину, как ты?

– Это какую?

– Красивую. Сильную. Свободную. Которой ничего от меня не нужно.

– Верно говорил Элмар, ты и в самом деле странный… Такие вопросы задаешь… – она задумалась, перевернувшись на бок и мимоходом сбросив одеяло почти до пояса. Шеллар замер, не решаясь натянуть его снова и не зная, куда деться от смущения. – Чем… Мужеством, – сказала, наконец, Валента. – Умом. Скромностью. Да у тебя масса различных достоинств. И кроме того, ты еще большой сильный мужчина, способный доставить женщине удовольствие. Да разве ты сам этого не знаешь? К тебе, наверное, часто приходят женщины.

– Часто, – грустно согласился Шеллар и стал медленно и потихоньку сползать ниже, чтобы спрятаться под одеяло, не натягивая его. – Приходят. Голдианские шпионки. Мистралийские шпионки. Галлантские, поморские, даже хинские, хотя мне до сих пор не понятно, какие у них могут быть интересы.

– Шпионки? Почему?

– Потому, что я имею доступ к секретной информации, и они надеются что-нибудь из меня вытянуть.

– И ты знаешь, что они шпионки, и все равно с ними спишь?

– А это очень удобно. Спишь с красивой женщиной и одновременно толкаешь дезу своему коллеге в солнечной Мистралии…

Он остановился, так как сползать дальше было уже как-то неуместно, и все-таки потянул одеяло на плечи.

– А просто так, не шпионки, разве не приходят? – не отставала Валента.

– Нет, – честно признался Шеллар, потом все-таки выпростал из-под одеяла руку и обнял ее.

– Тебе холодно? – спросила лучница, нежно пробегая пальцами по его волосам.

– Немного, – неуверенно соврал он, потому что на самом деле ему было немного жарко. Одеяло было теплое, зимнее, поскольку дядюшка был человек пожилой и постоянно замерзал, а заменить одеяло пока ни у кого руки не дошли. Он подумал, что станет делать, когда как следует взмокнет под этим одеялом и уже не сможет рассказывать сказки о том, что ему холодно, и предложил: – Может, погасим свечи?

– Не надо, – попросила Валента, продолжая перебирать его взъерошенные лохмы. – Пусть будет хоть немного света. Я не люблю разговаривать в потемках. И заниматься любовью тоже. И еще я не люблю мокрых мужчин, так что вылезай из-под одеяла и не выдумывай ерунды. Ты что, стесняешься, что ли?

– Боюсь тебе разонравиться, – из последних сил пошутил Шеллар и все-таки сбросил одеяло.

– С чего бы вдруг? – засмеялась она. – Стесняться надо тем мужчинам, которые заплыли салом и не видят собственный член из-за живота. А тебе-то чего?

Он промолчал, так как у него были немного другие представления об этой проблеме, а спорить не хотелось. Он просто лежал, расслабившись, и прислушивался, как она гладит его по голове, ласково и бережно расправляя его непослушные вихры, которые никогда не ложились, как у нормальных людей. Почему-то ему снова подумалось о том, что такой, наверное, должна быть ласка матери, которой у него никогда не было.

– Почему ты молчишь? – спросила Валента. – Расскажи что-нибудь.

– Что?

– Не знаю… Что-нибудь. Знаешь, если не находишь, о чем поговорить, надо говорить, что в голову придет. Вот, например, о чем ты думаешь сейчас?

– О матери, – честно ответил он.

– Вот о ней и расскажи. Какая она была?

– Не знаю. Я никогда ее не видел. Она умерла при родах.

– А тебе о ней рассказывали?

– Очень мало. Отец ее почти не вспоминал, он женился не по любви, а потому, что так положено. Ему было совершенно все равно, на ком жениться. Мать вышла за него, чтобы не остаться старой девой. Лондрийских принцесс неохотно берут замуж, они некрасивые и худые, с узкими бедрами, очень тяжело переносят роды. А в королевских семьях главное – наследники, поэтому женщины у нас ценятся здоровые и плодовитые. Отец был человек равнодушный и безразличный, поэтому ему было все равно – что лондрийская принцесса, что поморская крестьянка. Сказал дедушка «женись» – выбрал из кучи присланных портретов, не глядя, наугад, первый попавшийся, и женился. Умерла жена – ну и ладно, появился ребенок – ну и хорошо, пусть няньки занимаются… Он забыл ее намного раньше, чем я вырос и начал спрашивать… Мэтр Истран как-то сказал, что с ее здоровьем ей вообще не следовало рожать, тем более что наследников у дяди было достаточно. А она очень хотела детей… Я часто о ней думаю. О том, что если бы я не родился, она бы была жива. И я всегда не любил праздновать свой день рождения, потому что в этот день она умерла.

  52