109 
– Ну и? – настаивал брат. – Я слышал, у вас в Звездном очень-таки симпатичные девушки есть.
Юрий легкомысленно пожал плечами:
– Симпатичные есть. Зачем же сразу жениться?
– Возраст потому что, – сказал Сергей. – В возраст ты входишь, дорогой. Если до тридцати не женишься, коситься начнут. Да и жалко – такой конкретный парень без женской руки пропадает.
– А что, обязательно женскую руку иметь над собой?
– Без женской руки мужчина перестает ценить жизнь, – важно заявил старший брат. – В космос лететь хочешь? То-то! Никто тебя не отпустит в космос холостяком. Как и беспартийным. Если уж мужик к тридцати годам с таким несложным делом, как женитьба, не справился, то нечего ему дорогую технику доверять.
Юрий засмеялся:
– Простые у вас, у народа, всё-таки представления о космонавтике.
– Простые, – согласился Сергей. – Думаю, у тех, кто будет тебя в полет определять, они будут еще проще. Беспартийный? Неженат? Подождем. Так что, подумай. Приглядись к девчонкам…
Тут грянул звонок домашнего телефона, и старший брат со вздохом встал и вышел в соседнюю комнату. Он всегда так делал, чтобы Юрий случайно, против своей воли, не подслушал важный рабочий разговор.
Вернулся хмурым. Сообщил скупо:
– Вызывают. Опять у них геморрой образовался. Без меня никак. Вернусь только завтра. Посиди, если хочешь. Или прогуляйся.
Юрий поскучнел, но перечить не стал: работа есть работа.
Когда Сергей уехал, Юрий посидел у открытого окна, выпил еще пива. И подумал: а почему бы действительно не прогуляться?
Он надел свой гражданский костюм, спустился из квартиры во двор и, обходя машины, попал в самую гущу мальчишеской свалки.
Дрались четверо. Точнее, трое избивали одного – мелкого и белобрысого. Казалось бы, шансы неравны, но мелкий и белобрысый оказался парень не промах: ловко уворачивался и сам наносил удары.
– Ну-ка, пацаны, прекратили!
В два движения Москаленко развел драчунов.
– Кошак подлый! – орал один из троицы нападавших, отличавшийся расквашенным носом.
– Стоп! – гаркнул Москаленко. – Что не поделили?
– Пусть уйдет! – орал расквашенный нос.
– Сами пошли, – отозвался мелкий и белобрысый.
При появлении взрослого он сразу остановился, отодвинулся, спрятав руки в карманы. Смотрел прямо и с вызовом. Хотя выглядел смешно – как задиристый воробей. Трое успели подбить ему глаз и раскровянить губы, но, похоже, это его не слишком трогало.
– Это наш дом! Наш двор! – затараторил расквашенный нос. – А он! Кошак проклятый! И отец у него – алкаш!
– Ладно-ладно, – отозвался мелкий и белобрысый. – Видали, – и сплюнул под ноги.
– Молодые люди, – сказал Юрий, сообразив, что к разуму тут взывать бесполезно, – а вас в школе не учили, что втроем на одного нападать нельзя? Что это плохо?
Это замечание смутило троицу.
– Никто Кошака не звал, – пробурчал расквашенный нос.
– Пусть нападают, – вмешался вдруг мелкий и белобрысый. – Все получите, ясно?
– Ты где живешь? – спросил его Москаленко.
– Вам какое дело? – нагрубил мелкий.
– Я тебя провожу, – сказал Юрий. – А вы, молодые люди, идите и подумайте над своим поведением. Пионеры ведь, небось? Куда только пионерская организация смотрит? – он вздохнул.
– Мы-то пионеры, – признал расквашенный нос. – А вы кто?
– А я космонавт, – просто ответил Москаленко.
Пацаны притихли, уставились с недоверием.
– Не врете? – протянул мелкий.
Юрий вытащил свое удостоверение, но раскрывать «корочки» не стал – всё было видно по обложке. Вещественное доказательство принадлежности Москаленко к Отряду космонавтов произвело впечатление. Задиристые подростки сразу утратили пыл и отошли, перешептываясь.
– Пойдем, – сказал Юрий мелкому. – Кстати, как тебя зовут?
– Павел, – представился тот и шмыгнул носом.
– А фамилия?
– Кошкин.
Мелкий тут же насупился, ожидая, видимо, насмешки, но Юрий давно вышел из того возраста, чтобы иронизировать над фамилиями.
– Хорошая фамилия, – сказал он. – Благородная. Так звали конструктора лучшего танка в истории. «Т-34». Слышал?
– Ага, – Павел явно смягчился по отношению к взрослому. – А они дураки не верят.
– Что?
– Что так звали конструктора.
– А ты не родственник?
– Нет, – Павел помотал головой. – Но я всё равно горжусь.
Они пошли вместе, и Москаленко заметил:
– Отделали тебя. Больно? Может, в аптеку заглянем?
109 
