33 
Когда-то она его любила. Его поцелуи уносили ее на небеса. Так, по крайней мере, она думала. Но эти небеса оказались блеклой картинкой. Поцелуй должен вызывать нескончаемый поток наслаждения и страсти. Он должен быть нежным, порхающим на границе с пылкостью. Он должен оставлять желание повторить его еще и еще…
Она вздохнула и высвободилась из рук Лорен по. Что ж, она провела полезный эксперимент и узнала то, что хотела. Лоренцо был приятным молодым человеком, и только.
— Простите. Я не предполагал, что вы будете заняты…
Хизер повернулась и увидела Ренато, наблюдающего за ними.
— А следовало бы такое предположить, — наглым тоном ответил Лоренцо.
Ренато сделал шаг вперед и взял брата за руку.
— Ты, как я понимаю, собирался уходить.
— Нет, — сердито сказала Хизер. — Я пригласила Лоренцо перекусить.
Лоренцо поймал взгляд Ренато, и то, что он в нем увидел, заставило его заговорить по-другому.
— Как-нибудь в другой раз, Хизер, — пробормотал он.
Понимая, что это бесполезно, Хизер все же попыталась вести себя как хозяйка дома.
— Нет, не в другой раз, — возразила она, — а сейчас. Джино уже приготовил еду на двоих…
— Не волнуйся, я голоден, — сказал Ренато. Он посмотрел на Лоренцо. — Ты все еще здесь?
— Уже ухожу, — ответил тот. И чмокнув Хизер в щеку, он испарился.
Когда они остались одни, она повернулась к Ренато, который холодно смотрел на нее. В его взгляде было что-то, похожее на упрек. И от этого Хизер еще больше завелась.
— Ты невообразимо наглый человек! — сказала она.
— Приношу свои извинения, — ответил он с видом, говорящим прямо противоположное. — Я хотел, чтобы его здесь не было. И это был самый быстрый способ.
— А как насчет того, чего хотела я?
— Это вполне очевидно. Можешь ничего и не говорить. Я предполагал в тебе больше чувства собственного достоинства!
— Да как ты смеешь!
— О, не надо сцен! Все ясно как белый день. Это был первый шаг к тому, чтобы затащить его в постель.
Она яростно выдохнула и собиралась влепить ему пощечину, но он поймал ее руку.
— Если бы я хотела заманить Лоренцо, я бы уже давно это сделала.
Его пальцы сжались сильнее, и в глазах появился странный блеск.
— Ты хочешь сказать, такого никогда не было?
— Отпусти меня сейчас же!
— Интересно, спала ты с ним? Ты отрицала это в вечер нашего знакомства, или мне так только показалось… я мог ошибиться… скажи мне… Скажи мне! — со злостью произнес он.
— Я ничего тебе не скажу. Это не твое дело.
— Лучшее, что Лоренцо сделал, — это то, что сбежал тогда. Он бы тебя разочаровал. Ты же сама знаешь это.
Да, она знала. Биение ее сердца говорило ей об этом, но она ни за что не признается в этом Ренато.
— Если ты думал так, зачем же толкнул меня к нему?
— Тогда я еще ничего не знал. Так же, как и ты. Но теперь мы оба знаем.
— Если бы я стала женой Лоренцо, я была бы верна ему до конца…
— И не имеет значения, каким печальным был бы этот конец для всех нас? — В его голосе слышалась нескрываемая жестокость. — Мы бы все могли сгореть в аду, который сами создали бы себе. — Он резко остановился. — Хочешь, расскажу тебе, что такое ад?
— Уверена, ты знаком с разными его видами.
— Это когда любишь, того не желая, и желаешь, не любя.
Она, дрожа, вздохнула.
— Отпусти меня, Ренато. Отпусти.
Она освободила свою руку и отошла назад, но не сводила с него глаз, будто он был диким животным, готовым в любую секунду наброситься на нее. Намного безопаснее было относиться к этому человеку как к врагу. Его лицо было таким бледным, каким она еще никогда его не видела.
Шаги Джокасты вывели их из состояния безумия, и они оба через силу улыбнулись, когда она вошла. Каким-то образом напряженная атмосфера испарилась.
Ренато поприветствовал Джокасту, как старого друга. И Хизер заметила, как та рада была его приезду. Пока они разговаривали, Хизер пыталась прийти в себя.
Что произошло? Они снова поругались, спустя несколько минут после встречи. Но в ссорах с Ренато всегда было что-то завораживающее.
Хизер почувствовала, что злость отпускает ее. Его не было так долго! Теперь она могла объяснить ту боль в груди, которую чувствовала последнее время.
— Ваше любимое вино, синьор, — сказала Джокаста, наполняя его бокал.
— Спасибо. И еще меня пригласили перекусить.
33 
