56 
— Ублюдок! — прорычал Лоренцо и порывисто вскочил на ноги; ярость не давала ему сидеть спокойно. Он ударил кулаком по ладони так громко, что Джесс невольно сжалась.
— Лоренцо... — начала она.
Но Скарабелли уже ничего не слышал.
— Я убью его! — заявил он совершенно другим тоном. В его голосе еще слышался гнев, но теперь к нему примешивалась холодная, лютая злоба, куда более страшная, чем все предыдущее. — Я вобью эти слова в его поганую глотку и...
— Лоренцо, нет! Не надо! Я не хочу!
Сначала Джесс казалось, что Скарабелли все еще не слышит ее, но затем он медленно обернулся и взял себя в руки — правда, с заметным трудом.
— Тогда в полицию.
Это было утверждение, а не вопрос.
— Нет. Этого тоже не нужно. Ничего не нужно.
— Ничего не нужно? Джесс, посмотри на себя! Разве можно видеть это и не наказать мерзавца, который посмел поднять на тебя руку?
Красноречивый жест Скарабелли заставил Джесс посмотреть на себя впервые с тех пор, как она переступила порог его квартиры. Увиденное заставило ее ахнуть и широко раскрыть глаза.
Воротник платья был разорван. Из-под большого куска ткани, мотавшегося туда и сюда, был виден кружевной лифчик. А на белоснежной коже красовалась алая царапина, оставленная перстнем-печаткой.
— Это только видимость... Да, видимость! — упрямо повторила Джесс, видя, что он скептически прищурился. — Я растерялась и испугалась, но он не причинил мне никакого вреда. Пожалуйста, Лоренцо, не поднимай шума! Я хочу только одного: поскорее забыть этот вечер.
Ему очень хотелось пропустить эту просьбу мимо ушей. Злоба, горевшая в глазах Скарабелли, отчаянно сражалась с сознанием, но в конце концов, к величайшему облегчению Джесс, отступила.
— Будь по-твоему, — неохотно сказал он. — Но если бы об этом просила не ты, а кто-нибудь другой...
Правая рука, вновь стиснувшаяся в кулак, говорила о его чувствах красноречивее любых слов, и Джесс охватил трепет при мысли о том, что было бы, если бы эта ярость обрушилась на кого-то... даже на такого подонка, как Фред Стоу.
— Да, я прошу, Лоренцо, — дрожащим голосом подтвердила она. — Честное слово. Если ты любишь меня...
О нет! Господи, что она говорит? Испуганная Джесс хотела взять свои слова обратно, но было слишком поздно.
— Если я люблю тебя! — повторил Скарабелли тоном, которого она не поняла. — Джесс, я уже говорил тебе о своих чувствах.
Любовь, но не брак. Любовь, которую он подавил бы так же беспощадно, как страх перед лифтами. Что ж, она уже говорила себе сегодня, что согласна на такие условия. Либо это, либо вообще ничего. А она не может без него жить...
— Я... — начала она, но тут Лоренцо покачал головой.
— Я не могу дать тебе больше того, что уже дал.
— Понимаю... — прошептала Джесс, пытаясь говорить как можно громче.
— Едва ли, — загадочно ответил он.
Внезапно Лоренцо снова сел рядом, взял ее руки в свои, и их пальцы переплелись.
— Джесс, ты ответишь на мой вопрос?
— Если смогу. Что ты хочешь спросить?
— Только одно: почему ты пришла сегодня?
— Почему? — Джесс недоуменно нахмурилась. — Ты знаешь, почему! Потому что Фред...
— Но почему ты пришла именно сюда? Почему не пошла к своим подругам или к Брендану?
— Я не могла пойти в другое место, — просто и честно ответила она. — Как только я очнулась, то поняла, что хочу быть с тобой и только с тобой. Я знала, что ты заступишься за меня. Лоренцо... Что это?
Скарабелли закрыл лицо руками; загорелые пальцы заслонили его глаза.
— Идиот! — простонал он, стыдясь самого себя. — Я был слеп!
— Слеп? Лоренцо, пожалуйста, я не понимаю!
Скарабелли медленно поднял голову. Когда он убрал руки, в его глазах появилось нечто новое. Вернее, не новое, а хорошо забытое старое. То, что она видела в дни, предшествовавшие их свадьбе. В дни до Кэти...
Тогда она называла это любовью; теперь же не посмела бы воспользоваться столь волнующим словом.
— Доверие, — сказал Лоренцо со странным акцентом.
Хватило одного слова, чтобы его голос дрогнул.
— Доверие? — нетвердо переспросила Джесс.
Голова у нее пошла кругом, но Лоренцо нежно положил руку на ее губы, не дав продолжить.
— Пожалуйста, послушай, — попросил он. — Я должен многое сказать тебе. То, что ты должна знать. Пожалуйста, послушай, а потом ответь мне на один вопрос.
Скарабелли отвел руку, но Джесс не нашлась, что ответить. Поэтому она просто кивнула. Сердце часто забилось, в горле возник комок. Сомневаться не приходилось: он собирался сказать что-то ужасно важное. Это было написано на его напрягшемся лице, вытиснено на коже, обтянувшей красивые скулы.
56 
