13 
Этот вопрос был задан неровным, срывающимся голосом, пробившимся через комок в горле. Сейчас он снова скажет «нет». Лоренцо не мог пить, потому что был за рулем.
— Бокал вина?
Лоренцо властно махнул рукой; он все еще рассматривал книги. Но спустя мгновение темная голова повернулась к Джесс.
— Может быть... да.
— Лоренцо, ради Бога! — взорвалась доведенная до белого каления Джесс. — Да... нет... возможно... Так чего же? — спросила она, не обращая внимания на то, что Скарабелли нахмурился. — Решай скорее!
— Господи, я просто пытаюсь вести себя культурно, вот и все! Но я чувствую...
— Ты чувствуешь? — повторила Джесс, кода он внезапно осекся. — Что ты чувствуешь?
Неожиданно черные глаза посмотрели в другую сторону. Это было так не похоже на уверенного в себе Лоренцо Скарабелли, что Джесс тут же приободрилась и решила припереть его к стенке.
— Лоренцо! Что ты чувствуешь?
Он колебался томительно долгую секунду. Но когда Джесс решила, что ответа не будет, и приготовилась сменить тему, широкие плечи под элегантным пальто приподнялись и Лоренцо избавился от остатков стеснения.
— Я не чувствую себя культурным, — хрипло пробормотал он. — Честно говоря, я ощущаю себя дикарем, язычником... первобытным человеком.
И что ее дернуло за язык?
— Но почему...
— Сама знаешь, почему! — рявкнул Лоренцо и вызывающе запрокинул голову.
В глазах Скарабелли бушевало желтое пламя; узда, в которой он беспощадно держал себя до этой минуты, лопнула.
— Из-за тебя! Я хочу тебя! И хотел весь вечер! Я всегда хотел тебя и сомневаюсь, что когда-нибудь вылечусь. Эти два года были настоящим адом. У меня все болело внутри от желания, и эта боль снова и снова напоминала о тебе.
— Обо мне?
Она не могла поверить услышанному. Это не было объяснением в любви, но сейчас было достаточно и такого. Он хотел ее. Тосковал по ней. И не мог жить без нее...
— Джесс...
Это был не то рык, не то стон.
— Джесс, иди сюда!
Здравый смысл приказывал быть осторожной, подождать и одуматься. Но ее сердце нетерпеливо отбросило эту глупую мысль.
Не успела Джесс опомниться, как миновала комнату и очутилась в его железных объятиях.
В ту же секунду губы Лоренцо жадно и требовательно припали к ее губам. И Джесс ответила ему со всей страстью, со всей болью одиночества, накопившейся за эти два года.
— Джесс, любимая... красавица моя... — бормотал Лоренцо, не отрываясь от ее губ. — Ты моя. И всегда была моей. Я никому не позволю...
— А никого и нет, — с трудом вздохнув, вымолвила Джесс, потрясенная этой яростной атакой на ее чувства. — Сейчас никого...
Какое-то шестое чувство заставило ее прервать фразу. Лоренцо должен был знать, что в данную минуту у нее не было другого мужчины. Но это не значило, что она оставалась одна с того самого дня, когда Лоренцо бросил ее.
О, тут было много интересного. Несколько раз она ходила на свидания. Но эти встречи были короткими и не слишком приятными. Как бы она ни пыталась казаться заинтересованной, притворяться не было сил.
И теперь Джесс понимала, почему. Последние два года она умирала с голоду. В отсутствие Скарабелли ее чувства молчали. Она напоминала Спящую Красавицу из мультфильма, которую мог пробудить к жизни только поцелуй Лоренцо.
Нет, она ни за что не вернется в эту пустоту! Даже думать нечего! Особенно сейчас, чувствуя его объятия, руки, ласкающие ее тело, губы, проделавшие огненную дорожку от ее губ через нежную щеку и шею к жилке, бешено пульсировавшей у выреза белой майки.
— Знаешь, я лгал... — пробормотал Скарабелли, не отрываясь от ее горячей кожи.
— Что?
Сначала Джесс, млевшая от наслаждения, поняла только одно: он что-то сказал. Но потом в этот сладкий бред ворвалось слово «лгал».
— Ты о чем? — Ее сердце сжал страх. — Лоренцо...
Когда Джесс услышала смех, у нее слегка отлегло от сердца.
— Я лгал, когда говорил, что мне не нравится, как ты одета.
— Кажется, ты сказал, что на мне «жалкие лохмотья», — с трудом пролепетала Джесс. Тем временем загорелые руки с длинными пальцами гладили ее убогий наряд, заставляя девушку извиваться от наслаждения.
— Скорее «чертовски вызывающие лохмотья»! — проворчал Лоренцо. — Знаешь, что со мной было, когда я увидел, как эти джинсы облегают твою аккуратную попку, а под майкой покачивается грудь?
— В четырнадцать лет я не носила лифчика.
13 
