ветер

Годом позже случилось что-то невероятное.

Тот самый «больной Вовка» – для друзей Макс – был как раз самый что ни на есть здоровый. Высокий, широкоплечий. Это он читал «оригинального» Чейза, заводил всех на «пульку»^[2], обожал охоту, рыбалку и «разведки». Геолог. Не из тех, что «поближе к тушёнке держатся», как говорит отец, а настоящий.

Будучи научным руководителем по изысканию чего-то там в недрах необъятной родины, он каждый год возглавлял партию «отпетых камеральщиков», в компании которых и проводил с удовольствием время своей необузданной жизни то на берегах Подкаменной Тунгуски, то среди Кызылкумских барханов. Его знаменитое «Кто не пил с нами – должен ещё доказать свою порядочность!» – стало не просто притчей во языцех разношёрстных компаний, но и в своём роде кредо и даже гимном крепких, живущих, работающих и выпивающих в своё удовольствие мужчин…

В общем, долго сказка сказывается, да быстро дело сделалось.

Когда Макс – Владимир Максимович – предложил кое-кому из своих друзей – в том числе и отцу – разделить очередные «тяготы и лишения» полевой жизни в виде свадьбы его ташкентского друга, рыбалки на Балхаше и ещё всякого разного «по дороге», уговаривать никого не пришлось. Отец вообще «на подъём» никогда не задерживался. Мама поворчала, конечно, для порядка, мол, куда?! Ты – здоровый взрослый мужик, а она – девочка, за тридевять земель, мужская компания, и всё такое. Но вольный дух странствий – это вам не какая-нибудь там вшивая героиновая зависимость. Чтобы остановить – надо убить. А убивать мама никого не хотела. Так что… Хватай мешки – вокзал отходит! В смысле, аэропорт. Следующая остановка – Ташкент. База геолого-разведочной партии и…

Гамак меж двух стволов огромного грецкого ореха. Гора арбузов. Крепкие и умные мужчины, которым и хочешь в чём-то помочь – да не успеваешь. Арыки. Любящие лукавые глаза отца. Казан плова на свадьбе в двух кварталах от базы. В такой, наверное, Царь Горох и прыгал, когда хотел омолодиться. Туда с десяток этих царей влезло бы, и крышка бы закрылась. А что за пряный дух! Не от плова. Нет. От него, конечно, тоже… От всего!

От сазанов и толстолобиков на рыбном базаре, «распятых», как телята. От сахарной сердцевины арбуза, сорванного прямо на бахче и сломанного отцом об колено, – «остальное не ешь, здесь так не принято». От сухой с виду, но такой живородящей земли виноградников и персиковых садов. От ковров в чайханах, где мужчины разливают водку в пиалы из фарфоровых чайников. От сочащегося битумом асфальта. От брезентового тента на биваке. От раскалённых скатов шестьдесят шестого. От блинов, которые на сорокаградусной жаре на костре жарят все по очереди, потому что «кое-кто» забыл погрузить на базе газовый баллон…

  9