Последние отзывы

  10  

Первый переезд. Ахангаранская долина. Какое-то крупное месторождение^[3]… Ангрен.

Отец говорит, что на староперсидском языке это означает – Долина Смерти. «Наверняка здесь в древности из-за выхода на поверхность угольных газов гибло много путешественников по Шёлковому пути. Долина уютная. Останавливались передохнуть, а поутру просыпались не все», – тут же добавляет Владимир Максимович.

Всё-таки умные и образованные мужчины – это вещь!

Когда всё, что ты знаешь о «крупных месторождениях», – это «условные обозначения» в атласах на уроках географии, то слово «крупные» как-то притирается, бледнеет, сжимается до обычного размера… А вот когда перед тобой открывается картина «кратера», в который когда-то упало что-то не меньше Луны!.. Вот тогда и обретают явный смысл все эти «крупные месторождения», «открытым способом»… А когда при спуске по карьерному серпантину навстречу «шестьдесят шестому» поднимается двухсотдвадцатитонный «БелАЗ»!!! Ощущение такое, что ты сидишь на табуретке посреди взлётной полосы, а на тебя выруливает аэробус! «Шестьдесят шестой» по сравнению с этим моторизированным домом – как детская машинка с педалями из «Детского мира» рядом с «КамАЗом»! Ну, или что-то вроде того…

Мужчины с кем-то разговаривают. Вокруг блеск, пыль, рокот…

Потом сто метров под землю в дребезжащей железной клетке, в касках с фонарями и с тяжёлыми аккумуляторами на лямке через плечо. В норы огромных мышей. «Пища богов» не просто сделала их великанами, но и нарастила железные доспехи. Какие-то клешни, валы, гусеницы… Минотавр умер бы от зависти и унижения, услышав в сводчатых чёрных коридорах их рык… «Никуда не отходи!»

Никуда не отходить!

Сто метров в бассейне – кролем – на двадцать вдохов. А тут каждый метр над головой давит. Какой там отходить! Боишься дышать… Необъятное, чёрное, тяжёлое и прекрасное Царство Земли! Господи! Да заплутать в керченских или одесских катакомбах было бы за счастье!

И снова солнце! Алчное и дарящее. Снежные шапки пиков Чаткальского хребта… И ты уже не веришь в царство Аида, планомерно изучаемое железными клешнями машин где-то глубоко под твоими ногами.

Немного печенья. Холодный чай из обшитой толстым войлоком армейской фляги… Макс подарил. «Пользуйся, я себе ещё сделаю. С утра в воду клади, чтобы войлок пропитался, и на солнце не оставляй. Всегда будет прохладный чай, поняла?..»

Вечером в Чимкент^[4], который проскочили утром, – ужинать у друга Владимира Максимовича – владельца ресторана. Что-то ужасно вкусное. Похоже на тонкие ломтики отварного телячьего языка, но во рту тает, как пастила. С неподражаемым тонким букетом пряностей… Хозяин с полчаса пытает мужчин на предмет – угадать, из чего приготовлено. Никто не угадывает. «Это утка, ребята, обычная утка… И я бы не поверил, если бы сам не готовил!»

Весь оставшийся вечер мужчины пытают хозяина с целью выведать рецепт. Тот вежлив, радушен, но непреклонен. «Семейный рецепт, двести лет уж как, извините. Ко мне полгорода на это блюдо ходит…»

Ночуем у него же в огромной квартире со множеством балконов и террас. Запахи карамели, дерева и старины. Седой от пыли «шестьдесят шестой» всю ночь скучает под окнами…

Рано утром ненадолго в Кентау – «по делам».

Дальше, огибаем южные отроги Каратау и поднимаемся севернее, к пескам Муюнкум^[5]. Базовый домик в посёлке с поэтично звучащим названием – Айгене. Мужчины говорят, что здесь задержимся суток на двое-трое…

День-другой без резкой смены обстановки и впечатлений – и ты немного успокаиваешься. Мозаичные фрагменты ощущений, наблюдений и мыслей наконец-то складываются в более или менее законченную картину.

Уже привычно – не идти на поводу у жажды, а удовлетворять её редкими маленькими глотками свежезаваренного горячего зелёного чая или из фляги. Взгляд обнаруживает странную особенность – отклоняться от прямой линии и заворачивать за отдалённые объекты. Тело наливается соком и какой-то непонятной силой. Откликаясь на зов пустыни, оно мгновенно включается в жизнь с первыми лучами солнца. В самом прямом смысле! Спишь-то ты всё равно в спальнике на крыше «шестьдесят шестого». Зачем нужны эти дома с их такими неестественными кроватями?! Спальник – другое дело. Зелёный брезентовый чехол с капюшоном. Внутри – кокон стёганого матраса. Потом ещё один кокон – простыня. Тоже с капюшоном. А дальше уже ты… Получается матрёшка!

  10