44 
– Все правильно, датор, – ответил Солан, – а теперь уходи скорее! Ты уже и то искушал судьбу, оставаясь так долго в запретном месте.
– Значит, сегодня ночью или завтра жди сигнала, – сказал Турид, вставая.
– Сегодня ночью или завтра, – повторил Солан.
Когда дверь закрылась за гостем, старик вернулся к столу, продолжая что-то бормотать. Он снова высыпал содержимое сумки и долго перебирал кучу блестящих монет. Он укладывал их в столбики, считал, пересчитывал, любовался своим богатством, и в то же время что-то вполголоса напевал.
Но затем пальцы перестали играть монетами, глаза его устремились на дверь, через которую вышел Турид, и расширились еще больше. Благодушное мурлыканье перешло в сердитое бормотание, а затем в злобное шипение.
Старик вскочил из-за стола и потряс кулаком по направлению к закрытой двери. Он заговорил громче, и его слова ясно донеслись до меня.
– Вот дурак! – бормотал он. – Неужели ты воображаешь, что Солан отдаст жизнь за твое счастье? Ведь если ты убежишь, то Салензий Олл будет знать, что ты смог бежать только при моем содействии! Тогда он пошлет за мной. И что же ты посоветуешь мне сделать? Превратить город и себя в пепел? Ну нет, голубчик! Я знаю способ получше: и деньги твои сохраню, и отомщу Салензию Оллу.
Он хихикнул подленьким смешком.
– Несчастный дурак! Верти, верти большую стрелку, которая должна дать тебе доступ к свежему воздуху, а затем отправляйся со своей краснокожей принцессой к свободной смерти. Что может помешать Солану переставить стрелку на то же место, которое она занимала до того, как ты тронул ее своими гнусными руками? Ничто! И тогда Страж Севера потребует тебя и твою женщину, а Салензий Олл, увидя ваши мертвые тела, догадается, что вы хотели бежать.
Затем его речь снова перешла в неясное бормотание, которого я не мог понять, как ни напрягал слух, но я уже слышал достаточно и мог на основании слышанного догадываться о многом. Как мне было благодарить провидение, приведшее меня в эту комнату как раз в тот момент, когда обсуждалось дело, имевшее такое огромное значение для Деи Торис и меня!
Мне нужно было пройти мимо старика. Веревка, почти невидимая на полу, тянулась прямо через помещение к двери в дальнем углу.
Другого пути я не знал, да и не мог ослушаться приказа моего неизвестного друга: «Следуй за веревкой!» Значит, пройти через комнату нужно было обязательно, но каким образом совершить это так, чтобы меня не увидел старик – этого я никак не мог представить!
Конечно, я мог бы наброситься на него и голыми руками принудить его к вечному молчанию, но это не входило в мои планы. Я слышал достаточно, чтобы извлечь пользу из моих сведений. Убить старика было для меня скорее вредно. Его место занял бы другой, и Турид не пришел бы сюда с Деей Торис, как он намеревался.
Я спрятался в тени туннеля, ломая голову над изобретением какого-нибудь исполнимого плана, и в то же время зорко следил за каждым движением старика. Он взял сумку с деньгами и прошел в другой угол комнаты, где, встав на колени, начал возиться с панелью в стене.
Я сразу догадался, что здесь был тайник, в котором он хранил свои сокровища.
Пока он стоял, наклонившись, спиной ко мне, я вошел на цыпочках в комнату и начал красться к противоположной стене, надеясь достигнуть ее раньше, чем он кончит укладывать свои деньги.
Мне нужно было пройти всего тридцать шагов, но моему расстроенному воображению казалось, что до двери целые мили. Наконец я достиг ее, ни разу не отведя взгляда от старого скряги, который все еще копошился в своем углу. Моя рука легла уже на кнопку двери, когда он встал и повернулся, но в противоположную от меня сторону. Я вышел и осторожно прикрыл дверь.
В коридоре я остановился и приложил глаз к скважине, чтобы убедиться, что он ничего не заметил. Все было тихо. Я повернулся и пошел по коридору, следуя за веревкой и наматывая ее по мере того, как я продвигался вперед.
Веревка обрывалась у места, где встречались пять коридоров. Что мне было делать? Какой дорогой идти? Я был поставлен в тупик.
Мне пришло в голову тщательно осмотреть конец веревки. Она оказалась перерезанной!
Мозг усиленно работал, как всегда в минуты опасности. Я вспомнил слова записки о том, что за узлами ждет опасность, и пришел к убеждению, что веревка была перерезана уже после того, как мой друг протянул ее для моего руководства. Я прошел только один узел, а между тем по всей длине веревки были, очевидно, два узла или больше.
44 
