Особенно,... 
63 
— Да, хозяин.
Шак отправился исполнять приказ, а мне нужно было умыться и поесть. После завтрака я залез на крышу и осмотрел окрестности. Со стороны поселка к усадьбе двигалась довольно большая толпа людей. Поначалу это меня насторожило, но потом я догадался, что эти люди идут наниматься ко мне на работу. Идти им предстояло еще полчаса, и Первый успел закончить все дела с Лили.
— Как она там?
— Убили бы вы ее лучше, хозяин! Как только вошел в комнату, так она на меня, как зорг, кинулась, чуть на ошейнике не удавилась. Только Тузик ее и успокоил, боится она его до смерти.
— Она поела?
— А как же! Повизжала немного, а потом все съела. Заставила меня ее мыть. Потом оделась и ласково так мне улыбаться стала. Совсем дура, нам, шакам, женщины совсем безразличны, так маги сделали. Боюсь я ее, хозяин!
— Ты ей простыни и подушки вниз отнеси, еще веник. Ни ножей, ни вилок ей не давай, только деревянную ложку. Сейчас люди придут на работу наниматься, ты людей хорошо чувствуешь, присмотрись к ним и мне скажи, если кто не понравится. Понял?
Первый кивнул и отправился к лошадям.
В это время гости подошли к воротам, и один из визитеров постучал в калитку. Здравый смысл подсказывал мне, что сразу всех людей во двор запускать опасно, поэтому для начала я переговорил с Хобардом, который привел всю эту толпу. Оказалось, что с ним пришли не только люди, ранее работавшие у дяди, но и еще куча народа в надежде, что им повезет тоже устроиться на работу в усадьбе.
Первыми во двор Хобард вызвал женщину и девочку лет двенадцати. Это оказалась бывшая экономка дяди и ее дочь. На вид женщина выглядела немного старше тридцати. Она была высокого роста и плотного телосложения, но не толстая, с правильными чертами лица и синими глазами. Уши у женщины имели заостренную форму, что выдавало в ней примесь эльфийской крови.
— Как вас зовут? — спросил я.
— Меня зовут Арделия, а это моя дочь Молли. Я тринадцать лет работала экономкой у вашего дяди Андреаса, пока он два года назад не женился на этой сучке Лили. Хобард мне сказал, что она съезжает из усадьбы, и я решила снова наняться к вам экономкой. Только если Лили в усадьбе останется, то я у вас работать не буду!
— Почему же это?
— Эта сучка какого угодно мужчину под себя подомнет, и вы у нее в постели окажетесь, а потом в могиле!
— Это с моей-то рожей? — сказал я и снял с лица платок.
Женщина невольно отшатнулась, а девочка спряталась ей за спину. Через мгновение Арделия взяла себя в руки и продолжила:
— Андреас тоже был не красавец, а Лили его в два счета охомутала и женила на себе. Она Молли без отца оставила и меня отсюда выкинула, как собаку.
— Молли дочь моего дяди?
— Да, господин Валлин. Все в округе знают, что она от него. Мой муж, царствие ему небесное, в каменоломне под завал попал через месяц после свадьбы, и лежал потом пластом десять лет со сломанной спиной. Я тогда к Андреасу экономкой устроилась, чтобы с голоду не подохнуть, вот тут у нас Молли и получилась.
Во время разговора я осторожно подслушивал мысли Арделии. Женщина говорила абсолютную правду, а из-за ее спины выглядывала «моя» троюродная сестра Молли.
— Когда мой муж умер, мы уже хотели было пожениться, но тут эта тварь на его кузницу глаз положила вместе со своим Алоем. Андреас от нее совсем с ума сошел, опоили они его, что ли? Лили меня на улицу вышвырнула с голоду подыхать, только Андреас мне все равно денег немного присылал, пока она его не отравила.
— Это с чего вы решили, что его отравили?
— Андреаса в закрытом гробу хоронили. Гробовщик, который его обряжал, говорил, что он от яда весь распух и позеленел, а гробовщик много покойников на своем веку повидал и знает, кто от чего умер.
В женщине говорила тоска и безысходность. Я не знаю, почему Арделия решила мне выложить всю подноготную, но, видимо, она находилась в отчаянном состоянии, и работа в усадьбе была ее последним шансом.
— Вы мне такие вещи рассказываете, что волосы дыбом! Я беру вас на работу на тех же условиях, что и мой дядя. Извините, а вы не боитесь Лили и Алоя?
— Я уже свое отбоялась. Если бы они хотели меня убить, то давно бы это сделали. Только они по подземельям часто шастают и могут оттуда и не вернуться. Я — дочь десятника каменотесов, и за меня отомстят, у нас своих не бросают.
— Арделия, вы, почитай, уже хозяйка в усадьбе, и я прошу вас помочь мне с набором людей на работу. Я здесь человек новый, и вы лучше меня знаете кто есть кто.
63 
