Особенно,... 
60 
Фэнтези кончилось, и началась обычная жизнь.
* * *
Три ведра воды из колодца с трудом привели Первого в чувство. Он ходил за мной, словно зомби, и никак не мог сообразить, что я от него хочу. Наконец шак немного очухался и начал воспринимать хотя бы примитивные команды. Раненые бандиты под навесом так и спали беспробудным сном, и я сначала хотел оставить их в живых, но логика подсказывала мне, что свидетелей оставлять нельзя. Поколебавшись пару минут, я сломал обоим бандитам шею.
До рассвета мы с Первым свозили трупы разбойников на лошадях в усадьбу и сваливали в кучу возле кузнечной печи. Обшарив их, я раздел покойников догола и сбросил в древний колодец за печью. Глубоко внизу раздался плеск воды. По моим прикидкам, колодец был глубиной не меньше тридцати метров, если это вообще колодец. Вещи бандитов мы связали в три узла и подвесили на веревке внутри колодца. Потом закрыли крышку и снова забросали ее мусором. Двенадцать человек нашли свою могилу в мрачном подземелье. Меня больше всего беспокоила лужа крови, оставленная Алоем на дороге к поселку, но времени, чтобы ее убрать, у нас не было, уже светало. Я предпочел замести следы внутри усадьбы. Полностью очухавшийся Первый бегал по двору и ликвидировал следы нашей ночной деятельности.
Передо мной встала проблема, куда девать Лили. Убивать такой ценный источник информации я пока не собирался, ее надо спрятать от посторонних глаз. В подвале была маленькая кладовка, и я решил поместить пленницу туда. Взяв в кузнице молот и скобу с кольцом на конце, я забил скобу в стену кладовки и приварил к ней кусок колодезной цепи. Из куска цепи и навесного замка от сундука получился замечательный ошейник для Лили. Мы с Первым выгребли все из кладовки и бросили на пол какой-то тюфяк. Потом я занес внутрь ведро для естественных надобностей, кувшин с водой, миску с куском мяса и пару лепешек. Мы перенесли снова заснувшую после разговора с Алоем Лили в кладовку, где посадили ее, как собаку, на цепь. Много шума девушка наделать не могла. Дотянуться до двери узнице не позволяла цепь, а колотиться башкой в каменные стены было бессмысленно. Мы задвинули дверь кладовки большим деревянным шкафом, и на этом я решил остановиться, потому что меня буквально шатало от усталости.
Приказав шаку разбудить Тузика, я пошел в спальню и рухнул на кровать, не раздеваясь.
Шак растолкал меня после полудня и сказал, что кто-то колотится в калитку. Я просканировал округу и увидел только одну человеческую ауру. Это оказался вчерашний посыльный с тележкой.
— Господин Валлин, я привез заказанную еду, куда ее девать? — спросил он.
— Отдай моему шаку, он с ней разберется.
— Господин Валлин, а где Лили, жена вашего дяди?
— Она утром в город ушла.
— А когда госпожа Лили вернется?
— А хрен ее знает, она мне не доложилась. А ты кто такой, чтобы мне вопросы задавать?
— Я Хобард, зеленщик. В моей лавке ваш дядя всегда продукты для усадьбы покупал. У меня цены хорошие, и я все продукты прямо в усадьбу привожу.
— Ладно, Хобард, все остается по-старому, вози продукты и дальше. К тебе еще одна просьба: у дяди в усадьбе люди работали, найди их и пусть завтра с утра в усадьбу приходят, если их работа интересует. Мне еще кухарка нужна, Лили отсюда съезжает.
— Обязательно разыщу и пришлю к вам, у нас в поселке с работой туго, а ваш дядя хорошо платил. Господин Валлин, я по дороге сюда наткнулся на лужу крови, вы не знаете, что там произошло?
— Я спал без задних ног после дороги, так что ничем не могу помочь. Мне местные разборки не интересны, своих дел выше крыши. Хобард, не забудь о моей просьбе.
Зеленщик раскланялся и покатил свою тележку назад в поселок. Я решил, что настало время пообщаться с красавицей Лили. Оставив Первого на хозяйстве, я спустился в подвал, забрав с собой Тузика и «подарок» для красотки. «Гарна дивчина» спала сном младенца, и мне пришлось затратить полчаса для приведения ее в «рабочее состояние». Лили «очень обрадовалась» тому, что, как собака, сидит на цепи в подвале, и мгновенно залилась слезами. Ее стенания и причитания были настолько искренни и естественны, что я пожалел о том, что вместе с ней умрет и великая актриса. Приказав Тузику быть начеку, я позволил Лили измазать всего меня соплями и использовать весь комплект эротических прижиманий и поз.
«О, женщины, вам имя — вероломство!» — вспомнилась фраза из «Гамлета».
60 
