Особенно,... 
59 
Гражданка Зорг обратилась к фельдшерице Селене:
– Я пришла помогать снимать слепок с новорожденного. Когда начнёте?
– Младенчик – второй в списке. Мы ещё не приступили к первому, – не оборачиваясь, сказала Селена. Чёрные фельдшерские руки, обнажённые до локтя, старательно намыливали друг друга жёлтой губкой для прехирургического мытья.
Мимо прошёл свирепый челюстно-лицевой хирург Бучер. У доктора Бучера было свирепое лицо палача. При этом он был человеком добрейшей души. Странно было видеть добрейшей души человека, которому по загадочному стечению обстоятельств досталось лицо свирепого палача. Однако это – гораздо лучше, чем иметь дело с палачом, которому досталось лицо хорошего человека. Доктор Бучер обратился к гражданке Зорг:
– Привет. А где доктор Вайз?
– Доктор Вайз подойдёт позднее.
Бучер широко улыбнулся ровными страшными зубами:
– Ты видела операцию по пересадке кости бедра в расщелину заячьей губы? Нет? Тогда заходи в операционную. Посмотришь.
Ингрид аккуратно вымыла руки и зашла в операционную, распахнув дверь плечом. Хирургические сёстры накрывали операционный стол. На одну персону. Под одну персону.
Пластический хирург, доктор Сандерс, сидел в углу за канцелярским столом и сосредоточенно воевал со своим айподом:
– Кто-нибудь знает, как подсоединить колонки к айподу?
Никто не ответил на поставленный вопрос. Вопрос повис в воздухе, между белыми простынями и синеватыми софитами для освещения операционного стола. Дверь распахнулась. Внутрь операционной вкатили коляску с подростком.
Следом за креслом в помещение вошёл лысый человек с большими голубыми глазами:
– Здравствуйте, ребята.
– Здравствуйте, доктор Моррис.
Анестезиологу Моррису подали маску и перчатки.
Из дальнего угла операционной возникла тень женщины с жёлтым сушёным лицом и безучастными глазами. Тени подобного рода встречаются в любой операционной любого госпиталя. Обыкновенно эти тени отзываются на имя Мэри Ан или вроде того. Спросите Мэри Ан: где и когда её засосало в медицину? И она расскажет вам о спасении раненых во времена высадки союзников в Нормандии.
Мэри Ан стара, как письма с фронта.
Мэри Ан неизменна, как запах и вкус медицинского спирта.
Мэри Ан вечна, как египетский сфинкс.
Ингрид Зорг села на высокий стульчик без подлокотников. Лица хирургического персонала спрятались за масками, удивительно напоминающими утиные клювы. Некоторые утки склонились над телом. Доктор Моррис дал наркоз, детская нога два раза дёрнулась в такт дыханию, и тело затихло. Мэри Ан вышла из комнаты и вернулась обратно с ведёрком коричневой жижи стерильного свойства. Она обратилась в доктору Сандерсу:
– Вам, голубчик, какое бедро помыть: правое или левое?
Сандерс был занят изучением инструкций к колонкам айпода:
– Вы же знаете, что я не придирчив. Мне всё равно. Какое помоете, такое и прооперируем. Сейчас какой стороной развернули? Левой? Значит, быть по сему.
Мэри Ан достала мерзкого вида кисточку и принялась красить бедро в цвет тёмной умбры. Доктор Бучер лениво потянулся к шприцу. Мэри Ан молниеносно потянулась к бумагам и шлёпнула Бучера хирургическим протоколом, молниеносно схватила хирургический протокол и шлёпнула бумагами Бучера:
– Ишь ты, какой прыткий! Куда поскакал? Я ещё не зачитала хирургический протокол.
Сандерс на секунду оторвался от чтения инструкций к айподу и обратился к Бучеру:
– Дай ей зачитать протокол, иначе она не успокоится.
Мэри Ан встала на стульчик и торжественно продекламировала следующее:
– Пациент Джон Ду, тринадцать лет. Односторонняя расщелина твёрдого нёба. Сегодня мы планируем пересадить часть бедренной кости в ротовую полость с целью закрытия односторонней расщелины. И попутно доктор Бучер удалит два коренных зуба и один клык.
Мэри Ан спустилась со стульчика и спросила присутствующих: есть ли у них вопросы?
Хирургическая бригада зааплодировала. Тело укрыли синими простынями, так что от него остались два квадратика живой плоти. Квадратик рта и квадратик бедра. Доктор Сандерс встал со своего стула и спросил:
– Кто-нибудь знает, как подсоединить колонки к айподу?
Мэри Ан резко развернулась и отвесила Сандерсу звонкий подзатыльник. Старая фельдшерица молча забрала докторский айпод и воткнула штеккер в дырку разъёма. Из колонок донеслись звуки аргентинского танго.
Нестерильная медсестра внесла несколько синих гаунов. Гаун – одноразовый хирургический халат, выделанный из непонятного синтетического материала. Это – не бумажка и не марля, а нечто неопределённое, фактурой своей напоминающее вафельное полотенце в мелкий рубчик.
59 
