Особенно,... 
54 
Переходя улицу Коминтерна рядом с автовокзалом, Роберт Фоули едва не попал под машину. Огромный чёрный «мерседес», который не всегда увидишь даже на улицах Нью-Йорка, проскочив внаглую на красный сигнал светофора, чуть не задел Роберта бампером, после чего, обдав вонью неочищенных нейтрализатором выхлопных газов, укатил.
Фоули выругался, использовав самое страшное и нецензурное из всех известных ему ругательств, позаимствованное из лексики пуэрто-риканских портовых грузчиков. А потом перевёл взгляд и обнаружил, что за ним пристально наблюдает высокий молодой человек в форменном полушубке и в меховой шапке с бляхой. Поигрывая резиновой дубинкой, молодой человек не торопясь вразвалку подошёл к Роберту и сурово спросил:
– Ну что, нарушаем?
Фоули непонимающе уставился на него. Сердце отчаянно забилось – казалось, сейчас оно выскочит из груди. Неужели провал? Так быстро?!
Видя замешательство американского разведчика, молодой человек в форме указал кончиком дубинки на светофор. Выяснилось, что, пока Роберт посылал проклятья в адрес наглого водителя «мерседеса», сигнал на светофоре сменился, и теперь сам Фоули своим присутствием на проезжей части нарушал правила дорожного движения.
– Ну что? – снова обратился к разведчику молодой человек, представлявший собой правоохранительные органы Российской Федерации, о которых Фоули знал мало, а то, что он знал, не внушало надежды на скорый и простой исход нового инцидента. – Ну что, будем составлять протокол или разойдёмся по-мирному?
– Что означает «разойдёмся по-мирному»? – пролепетал побледневший Роберт.
Представитель страшных правоохранительных органов уловил акцент, и глаза его зажглись хищным восторгом:
– Иностранец?
– Я американский гражданин…
– Отлично! – провозгласил молодой человек, и за какие-то две минуты Роберт лишился ещё одной купюры, достоинством уже в сто долларов; причём, что характерно, он отдал ее совершенно добровольно.
Приближаясь к гостинице «Арктика», которая своим видом напоминала недостроенный небоскрёб, Роберт мрачно размышлял на темы, весьма далёкие от процесса выполнения поставленной перед ним задачи.
«Что происходит в этой стране? – мысленно вопрошал сам себя Фоули. – Почему мы выделяем колоссальные деньги в качестве кредитов, если любой русский коп может заработать сотню долларов в течение пяти минут, не сходя с места? Сколько же он зарабатывает за день? Куда смотрит наш президент? Куда смотрит наш конгресс? Не пора ли потребовать хотя бы элементарного уважения к тем, кто эту страну кормит и одевает?»
Возмущение сделало из профессионального разведчика самого примитивного обывателя, который за деревьями не видит и, самое главное, не хочет видеть леса. Впрочем, главное потрясение ждало Роберта впереди. Продолжая кипеть от негодования, он вышел на площадь Конституции, более известную как площадь Пяти Углов, и буквально наткнулся на огромного и вполне живого бурого медведя.
«Вот и не верь после этого комиксам!» – пронеслось в голове Фоули.
Медведь оскалил клыки и издал рыкающий звук, от которого душа Роберта ушла в пятки. Он так растерялся, что даже выронил свой чемоданчик.
– Потапыч, ты чего?! – послышался звонкий мальчишеский голос.
Медведь, наметившийся вонзить в американского разведчика свои внушительных размеров клыки, вдруг как-то странно подался назад, и Роберт увидел, что огромную шею зверя обхватывает мощный стальной ошейник, от которого тянется столь же внушительная цепь, удерживаемым закутанным в шубу мальцом лет четырнадцати.
– Извините, дяденька, – запричитал малец, видя вытаращенные глаза Фоули. – Я не хотел вас напугать. А Потапыч – он смирный, не кусается. Потапыч, назад!
Как ни странно, медведь слушался этого тинейджера.
Всё ещё пребывая в состоянии шока, Роберт медленно наклонился и подобрал чемоданчик.
– Безумная страна, – пробормотал он. – Безумные люди. Безумные медведи.
Утихомирив зверюгу, подросток вернулся к выполнению своих прямых обязанностей, то есть начал вымогать деньги:
– Дяденька, – заискивающе обратился он к Фоули, – подайте мишке на пропитание. Смотрите, какой он большой – ему много мяса требуется.
Последняя фраза прозвучала настолько двусмысленно, что Роберт, не мешкая, полез за бумажником и дрожащими руками вручил подростку пятидесятидолларовую купюру. Происшедшее его доконало.
– Спасибо, дяденька! – радостно заорал нахальный юнец.
54 
