Особенно,... 
30 
За счёт этого манёвра сирийцам почти удалось уравнять шансы «МиГа-23» и истребителя «F-16». Однако превосходства в воздухе завоевать им так и не удалось: израильские пилоты оказались лучше, да и техника у них была в то время поприличнее.
* * *
Стуколин тоже знал эту историю. Как и любой выпускник современного высшего военного авиационного училища. Её изучение входило в «Тактику воздушного боя» и в спецкурс «Боевое применение истребителей МиГ». Когда Лукашевич напомнил ему о хитроумном манёвре, придуманном советскими военспецами для сирийцев, Стуколин заулыбался и почесал кулак.
– Отличная идея! – сказал он. – Значит, идём в паре – крыло к крылу; когда эта сволочь появляется в зоне и атакует, расходимся; я делаю противоракетный, ты засаживаешь ему Р-24 в бок.
– Постой, постой, – осадил приятеля Лукашевич. – Ты уверен, что справишься? Придётся действовать вслепую, на одном радиовысотомере, ошибёшься – костей не соберёшь.
– Ты же знаешь, что я всё равно полечу, – Стуколин ухмыльнулся. – К чему этот разговор?
Лукашевич вздохнул.
– Если «Сухой» выйдет на нас, атаковать придётся тебе, – заявил он. – Всё-таки до первого класса ты не дослужился.
– Вот уж не думал, что ты такой формалист, – озлился Стуколин. – Второй класс, первый класс – слушать противно. И вообще ракету «Сухого» будет уводить тот, за кого она «зацепится», понял?
Лукашевич развёл руками:
– Ну что с тобой поделать, летим…
(Кольский полуостров, декабрь 1998 года)
На подготовку двух истребителей к вылету много времени не понадобилось. Собственно, их подготовили ещё раньше, когда только пришло сообщение о «сбитии» пары Громов – Беленков.
– Я взлетаю первым, – говорил Лукашевич Стуколину, когда они шли по очищенной от снега и наледи полосе к своим машинам. – Ты взлетаешь с интервалом в минуту. Ориентируешься, догоняешь меня и пристраиваешься ниже. Крыло в крыло мы не пойдём – опасно. Следи за высотомером, избегай спутной струи. Потом сразу разворачиваемся и ложимся на курс сто семьдесят, высота – шесть тысяч.
– Понятно, – отзывался Стуколин.
– В радиопереговоры вступай только по необходимости. Имей в виду, наша задача – прорваться в Оленегорск, а не выманивать на себя «Сухого» противника.
– Кого имею, тому и введу, – дежурная острота была явно лишней, но Стуколин никогда не отличался особым чутьём в подобных вещах. – На какой скорости пойдём, командир?
– На крейсерской. На форсаже мы долго не протянем.
– О’кей.
Они остановились у «МиГа», на котором предстояло подняться в воздух Лукашевичу. Старший лейтенант вдруг наклонился корпусом вперёд и порывисто обнял Стуколина за плечи:
– Давай попрощаемся, что ли?
– Но-но, – Стуколин резко отступил, высвобождаясь. – Совсем сбрендил? Кто же прощается перед вылетом?
– А когда ещё прощаться? Потом может быть поздно.
– Не раскисай, отец Алексий, – посоветовал Стуколин. – Не время сейчас.
Лукашевич мотнул головой и взял себя в руки. Обычно толстокожий, как бегемот, Стуколин на этот раз ухитрился подобрать и верные слова, и верную интонацию. Лукашевич махнул рукой.
– Ну, с Богом! – сказал он, хотя никогда в списке верующих не числился. – Поехали!
Расположившись в кабине, Лукашевич доложил Казанцеву, продолжавшему дежурить на КДП, что к взлёту готов. Казанцев пожелал ни пуха, Лукашевич послал его к чёрту.
Взлетели, набрали высоту. Стуколин начал довольно борзо, пристроился тютелька в тютельку и не без некоторой лихости – демонстрировал, видно, что и лётчики второго класса тоже не лыком шиты. Развернулись по азимуту и почапали себе спокойно, без приключений в сторону Оленегорска.
Приключения начались через шесть минут после взлёта.
– Вот он, – сказал Лукашевич, увидев засветку на индикаторе. – Молчим.
Стуколин, который хотел было подтвердить, что тоже видит потенциального противника, заткнулся. Лукашевич поступал правильно: если «Сухой» так быстро вышел на них, значит действует радиоперехват, противник приготовился к ответным действиям.
Они продолжали полёт в полной тишине. Небо над летящими истребителями приобрело отчётливый тёмно-красный оттенок, посветлело – где-то на юго-востоке, впереди по курсу, поднималось солнце, открывая новый день. «Сухой» противника приближался. Сто километров… девяносто… восемьдесят…
«До Оленегорска он нам дойти не даст, – понял Лукашевич. – Пора применить домашнюю заготовку. Ну, Лёха, не подведи!»
30 
