Особенно,... 
28 
Ответ может быть только один. Мы им зачем-то нужны живыми. Может быть, мы для них – полигон будущей войны; на нас они тренируются, проверяют эффективность своих военно-воздушных сил. Поставив их в равные (или почти равные) условия с реальной и полноценной российской воинской частью. Они играют с нами, забавляются, как кошка с мышкой, и только когда убедятся, что мы не способны больше оказывать сопротивление, – тогда нас уничтожат.
За этими невесёлыми рассуждениями Лукашевич добрался до «вышки». Он поднялся в ярко освещённое помещение КДП, где связисты безуспешно пытались выйти на связь хоть с кем-нибудь, а те из офицеров, кто не был задействован в обеспечении режима повышенной боевой готовности, строили гипотезы, выдвигали версии одна другой чище.
При появлении Лукашевича все разговоры немедленно стихли и все лица обратились к нему.
– Будет жить, – обнадёжил офицеров Лукашевич. – Нужна операция, но Семёныч ручается.
Офицеры почти по-детски обрадовались этой новости. Ещё полчаса назад сообщение об устроенной на грузовик засаде чуть не привело к новой панике, однако теперь всё должно было устаканиться. В этом смысле Лукашевич очень рассчитывал на Устав. Всё-таки уставы пишутся умными людьми. В экстремальной ситуации лучше действовать по Уставу – с большой вероятностью кривая вывезет.
Лукашевич отозвал в сторонку присутствовавшего здесь же лейтенанта Стуколина.
– Пойдём покурим, – предложил он ему.
– Ты же не куришь, – удивился тяжёлый на подъём Стуколин.
Лукашевич указал глазами на остальных офицеров. До Стуколина наконец дошло.
– Пойдём, – согласился он.
Они вышли на морозец. Лукашевич быстро и не вдаваясь в подробности поделился своими соображениями.
– Не верю! – едва выслушав, заявил Стуколин. – Этого не может быть, потому что не может быть никогда!
– Что именно тебя смущает?
– Как им удаётся здесь летать? Как их пропускают? Здесь не Кавказ…
– Против нас воюют нашим же оружием, – объяснил Лукашевич. – Кавказцы создают информационную завесу. Войны как бы нет ни для кого, кроме нас. То же самое делал Маканин. Но только там, где он добивался своего властью, кавказцы используют деньги.
– Всё равно не могу поверить, – Стуколин помотал головой. – Ты хочешь сказать, что все… Свиридов… и командующий округом… и министр… все они куплены? Это бред, Алексей!
– Зачем же покупать всех? – Лукашевич горько усмехнулся. – Достаточно купить одну шишку в министерстве… Подобрать такого, который держит руку на пульсе, и вперёд… Свиридова отозвать, командующего заморочить до предела, совершить в округе кадровые перестановки такого рода, чтобы на ключевые посты сели нужные люди. Я повторяю, Маканин действовал точно так же.
– Но ведь все полёты регистрируются и пишутся. И не только нашей службой радиоперехвата – есть натовцы…
– Ты ещё не понял?! Натовцы им помогают! Не знаю, кто конкретно: турки, как говорил Маканин, или даже норвежцы, но они им помогают. Ты думаешь, случайно разведчик у границы крутился? Ты думаешь, это совпадение, что ребята вылетели на его перехват и их тут же сбили?
На лице Стуколина обозначилось понимание:
– Ах вот оно что…
– Мы должны действовать, – сказал Лукашевич. – Глупо сидеть и ждать, когда нас прикончат. Если мы ничего не предпримем в ближайшие два-три часа, Никита умрёт, а потом будет новая бомбардировка – и в этот раз наверняка не показательная.
– Что ты предлагаешь? – спросил Стуколин. – Собрать бойцов и прорвать блокаду?
– Нет. Если кавказцы окопались, мы потеряем больше половины личного состава без всякого результата. Новых бессмысленных жертв нам не надо. Будем прорываться по воздуху. Поднимемся парой, пойдём на Оленегорск, сядем на аэродром. Не думаю, что в Оленегорске всё продано и куплено – это было бы слишком накладно даже для богатых кавказцев.
– Это идея, – сразу же загорелся Стуколин. – Когда летим?
– Лететь нужно прямо сейчас, – ответил Лукашевич, – но сначала нужно всё обдумать.
– Чего там обдумывать? – легкомысленно заявил Стуколин. – Летим – значит, летим.
– Ты забываешь о «Сухом», который сбил Костю и Сергея. Не исключено, он будет преследовать и нас. А наши «МиГи» ему – тьфу.
Лицо Стуколина приобрело озабоченное выражение:
– Ты серьёзно?
– Более чем. Тут нужно изобрести какую-нибудь хитрость…
Лукашевич внимательно посмотрел на друга.
28 
