Особенно,... 
81 
– Значит, нам необходимо найти этот возбудитель, – заключил он.
Клэр кивнула.
– Вы можете организовать визит в исправительный центр? Мне нужно поговорить с Тейлором.
– Эта задача может оказаться непростой. Вы же знаете, Пол Дарнелл по-прежнему считает вас виноватой.
– Но Тейлор не единственный пострадавший. Пол не может обвинять меня во всех бедах, которые случились в этом городе.
– Теперь уже нет. – Линкольн поднялся. – Мы должны найти ответ до того, как состоится городское собрание. Я организую вам свидание с мальчиком, Клэр. Что-нибудь придумаю.
Стоя у окна гостиной, она наблюдала, как Келли идет по обледенелой дорожке к своему пикапу. Он шел уверенной походкой мужчины, который вырос в этом суровом климате, – широко расставляя ноги, тяжело приминая снег подошвами своих ботинок. Он подошел к пикапу, открыл дверцу и почему-то оглянулся.
На мгновение их взгляды встретились.
И вдруг, испытав странное удивление, она подумала: «И давно меня тянет к нему? Когда это началось? Даже и не знаю». Вот и еще одно осложнение возникло в ее жизни.
Линкольн уехал, а она все стояла у окна, разглядывая бесцветный пейзаж. Перед глазами были лишь снег, лед и голые деревья, и все это сливалось в унылое темное пятно.
Из комнаты Ноя снова доносилась музыка.
Клэр отошла от окна и погасила лампу. И тут, шумно вздохнув, вспомнила обещание, которое дала Уоррену Эмерсону. Кошка.
Была уже ночь, когда она подъехала к нижнему склону Букового Холма и поставила машину во дворе дома Эмерсона, возле поленницы. Это была идеально сложенная округлая дровяная крепость. Клэр подумала о том, сколько долгих часов, должно быть, потратил Уоррен на такую аккуратную постройку, – с подобным тщанием обычно возводят кирпичные стены. И теперь, в угоду зиме, ему приходится полено за поленом разбирать собственное произведение искусства.
Клэр заглушила мотор и оглядела старый дом. В окнах было темно. Поднимаясь по обледенелым ступенькам на крыльцо, ей пришлось фонариком освещать себе дорогу. Все вокруг казалось кособоким, и у Клэр возникало странное ощущение, будто и ее клонит набок и уносит к краю пропасти, к забвению. Уоррен говорил, что дверь не заперта, и так оно и было. Клэр вошла в дом и зажгла свет.
Пред ее взором предстала кухня с потертым линолеумом и ветхой утварью. На полу сидела маленькая серая кошка и таращилась на гостью. Они напугали друг друга, женщина и кошка, и на некоторое время обе замерли.
Потом животное бросилось вон из кухни и скрылось где-то в доме.
– Иди сюда, киса! Киса! Ты ведь хочешь есть, верно? Мона!
Клэр планировала пристроить Мону в приют для животных. Уоррена Эмерсона уже перевезли в Медицинский центр восточного Мэна на краниотомию, и ему предстояло пробыть там не меньше недели. Клэр не собиралась мотаться сюда каждый день ради кошки. Но, похоже, животное решило иначе.
Раздражаясь все сильнее, Клэр бродила по комнатам в поисках несговорчивой Моны и повсюду зажигала свет. Как и многие фермерские дома той поры, это строение с множеством тесных захламленных комнаток было рассчитано на большую семью. В комнатах скопились кипы старых газет и журналов, бумажные пакеты из магазинов, ящики с пустыми бутылками. В коридоре ей пришлось вихлять в разные стороны, пробираясь по узкому проходу между стопками книг. Такой беспорядок обычно является признаком умственного расстройства, но Уоррен устроил его с определенной логикой – книги были отделены от журналов, коричневые бумажные пакеты аккуратно сложены и связаны бечевкой. Возможно, за этим скрывалась лишь гипертрофированная бережливость янки.
Во всяком случае кошке-беглянке было где спрятаться в этом доме.
Она обошла весь нижний этаж, но так и не нашла Мону. Должно быть, животное пряталось где-то наверху.
Клэр двинулась вверх по лестнице и вдруг остановилась. Ладони стали влажными. Дежавю, подумала она. Со мной это уже было. Странный дом, странная лестница. И ужас, ожидавший меня на чердаке…
Но здесь никогда не жил Скотти Брэкстон, а наверху может прятаться только испуганное животное.
Сделав над собой усилие, она двинулась дальше и, словно подбадривая себя, крикнула: «Иди сюда, киса!» На втором этаже размещались четыре комнаты, но только одна была открыта. Если кошка пряталась на втором этаже, то наверняка там.
Клэр переступила порог и зажгла свет.
Со всех сторон на нее смотрели черно-белые фотографии – они висели на стенах, стояли на комоде и ночном столике. Целая галерея воспоминаний Уоррена Эмерсона. Клэр прошла к дальней стене и остановилась перед фотографией, с которой улыбались трое – мужчина и женщина средних лет и маленький мальчик. Женщина была круглолицей и невзрачной, в комично сдвинутой набок шляпке. Мужчина, стоявший рядом, казалось, подыгрывал: его глаза лучились смехом. Они держали стоявшего между ними мальчика за плечи, словно без слов объявляя о своих родительских правах.
81 
