Последние отзывы

  160  

Рис. 59. Рудольф Гесс в кабине «Ме-110», на котором он совершил перелет в Англию

Когда в Германии узнали о перелете Гесса, реакция была молниеносной. Гитлер приказал министру пропаганды Геббельсу объявить Гесса сумасшедшим. Пресс-релиз содержал такие характеристики:

«Видимо, член партии Гесс жил в мире галлюцинаций, в результате чего он возомнил, что способен найти взаимопонимание между Англией и Германией „…“. Национал-социалистическая партия считает, что он пал жертвой умопомешательства. И таким образом, его поступок не оказывает никакого воздействия на продолжение войны, к которой Германию вынудили».

Черчилль, который был уверен, что Гесс прибыл в Англию по собственной воле и инициативе, не обладая какими-либо полномочиями, распорядился, чтобы с ним обращались достойно. Гесса отправили в Лондон, в Тауэр, где он пробыл как интернированная персона вплоть до 6 октября 1945 года, когда его перевели в Нюрнберг.

Рис. 60. Обломки самолета «Ме-110», на котором Гесс перелетел в Англию

После войны стали известны подробности загадочного перелета Рудольфа Гесса. В частности, выяснилось, что ближе к концу 1930-х годов психическое состояние «нациста номер три» заметно ухудшилось. Гесс был отъявленным ипохондриком, необыкновенно мнительным человеком, нелюдимом и чудаком – поэтому очень быстро мистика для него стала болезненным увлечением, а в познании «сверхъестественных сил» он продвинулся куда дальше Розенберга и Гиммлера.

Близкое окружение подробно фиксировало поэтапное прощание Гесса с реальным миром. Вместе со своим сотрудником и другом Эрнстом Шульте-Штратхаузом «нацист номер три» все больше погружался в астрологические расчеты, к которым добавились и другие странные увлечения: в кабинет к Гессу приходили кладоискатели, толкователи снов и ясновидящие. Он мог страницами цитировать средневекового астролога Мишеля Нострадамуса и, говорят, даже занимался умерщвлением плоти.

На нервной почве у Гесса развились желудочные колики. Он обращался как к традиционной медицине, так и к знахарям-чудотворцам, но облегчение не наступило. Альфред Розенберг сообщал, что Гесс, по совету одного такого «медика», выдернул все зубы из верхней челюсти, чтобы не подхватить «инфекцию», – но и после этого никаких улучшений не произошло.

Разумеется, от Гитлера тоже не скрылась растущая странность его заместителя. Характерным примером послужила следующая встреча. Когда Гесса приглашали на обед в Рейхсканцелярию, он тайно распоряжался приносить в жестяной миске приготовленные специально для него вегетарианские блюда. Однажды Гитлер, тоже вегетарианец, проведал об этом и попросил Гесса за столом дать объяснения.

«У меня здесь есть первоклассный повар диетических блюд, – сказал Гитлер. – Если ваш врач прописал вам нечто особенное, то мой повар охотно это приготовит. Но приносить еду с собой нельзя».

Гесс после этого почти никогда не приходил на обед к любимому вождю.

В присутствии других «апостолов» Гитлер отпускал плоские шутки в адрес своего чудаковатого заместителя, которого, впрочем, в разговоре все еще по-дружески называл «мой Гесс».

«Я только надеюсь, что Гессу никогда не придется заменить меня, – говорил он Герингу. – Не знаю, кого бы мне было больше жаль: Гесса или партию».

Рудольфа Гесса все больше отстраняли от государственных дел, и для него стало настоящим шоком вступление Англии в войну с Германией. Ведь он, подобно Гитлеру, верил в то, что две нордические нации: британцы и немцы – встанут плечом к плечу в борьбе против «мирового еврейства» и большевизма.

Мрачные размышления Гесса о том, что война истощает арийцев, к лету 1940 года сформировались в идею стать «народным дипломатом». Возможно, решающим моментом был обед в Берхгофе, на котором он присутствовал. Рохус Миш, солдат «конвоя фюрера», вспоминал: «Вдруг подошел пресс-шеф рейха Дитрих и сообщил: “Мой фюрер, англичане не хотят мира”. На что Гитлер растерянно ответил: “Боже мой, что же мне еще сделать? Я же не полечу на остров и не встану на колени перед англичанами!”».

Гесс на свой страх и риск начал готовить тайные переговоры с Англией. Обратился он за советом и к своему старому учителю – геополитику с мистическим уклоном Карлу Хаусхоферу. После встречи с Гессом 31 августа в семейной резиденции Хаусхоферов советчик написал своему сыну Альбрехту, что сейчас необходимо предотвратить «беспредельную тяжесть последствий».

  160