Последние отзывы

  62  

Лену совершенно не интересовало, что по этому поводу думает Юра. У неё были другие цели и задачи, хотя она всё ещё никак не могла сформулировать, какие именно. Познакомиться с Шефом? И что может предложить ректору вуза студентка шестого курса? Очередное юное тело в ряду прочих тел? Нет, подобное её не устраивало. Только не как все. Надо, чтобы запомнил. Отличил. Запомнил и отличил так, чтобы уже никогда не забыл и не лишил отличий. В общем, да. Выбрали направление и идём.

И Лена шла. На все лекции, читаемые Безымянным, в спорткомплекс на потную одышливую аэробику, в пропахший хлоркой бассейн и домой, к Юре, чтобы не ужинать и активно заниматься любовью. Когда очень хочется есть, секс выручает. Переключает внимание и меняет местами приоритеты. Прежде не очень-то страстная Леночка почти что измучила Юру каждодневными постельными экзерсисами, приравненными ею в том числе к физкультуре. Последнее ли, похудение, физические нагрузки и интенсивная умственная и фантазийная деятельность, или всё вместе, не важно, отлично сказались на состоянии Леночкиной кожи. Она и раньше была вполне чиста, но сейчас стала матово-мерцающей, идеально ровной безо всяких дорогостоящих гигиенически-декоративных кремов.

Но сама она всего этого не замечала. Потому что думы её всё бегали и бегали. Ну, на то они и думы, чтобы бегать по поводу и без по бесконечному кругу, пока куда более последовательное тело поступательно движется по выбранному пути.

В один из дней, когда Лена пришла на очередную лекцию Шефа, в аудиторию внезапно вошла дама из деканата (чего ранее на лекциях ректора никогда не было) и, пустив по кругу листочек, попросила записать фамилию, год интернатуры или курс, группу, даже если вы пришли послушать лекцию не своего курса или в не своё время. Круг начался с Леночки, потому как именно она сидела на первой скамье уходящего ввысь полукружья аудитории. Дама сама направилась к ней и, мило улыбаясь, сказала, что это не для репрессий прогульщиков, а для составления объективной картины посещаемости, интересности, лекторских рейтингов и… Деканатская тётка ещё что-то несла, но Леночка тщательным круглым почерком уже вывела на листочке:

1. Елена Кручинина, лечебный факультет, шестой курс, седьмая группа.

И передала его наверх, утратив к инспекторше всякий интерес и продолжив что-то писать в своей тетради, хотя лекция ещё не началась. Потому и не заметила, как инспекторша, перехватив листочек во втором ряду, обвела номер первый красной ручкой.

– Это я так, чтобы не забыть, – поясняла она чуть позже секретарю ректора. – Хотя такую не забудешь. Очень красивая. Ну, по крайней мере, на лицо. Она же сидела, так что я не видела, как там со всем остальным! Грудь тоже под халатом особо не рассмотришь. Шея длинная, что надо, – хихикнула «шпионка». – Лиль, а зачем она тебе?

– Спасибо, дорогуша! – стальным тоном поблагодарила Лилия Владимировна, поглядев на не в меру любопытную сотрудницу деканата таким взглядом, что та немедленно испарилась из приёмной ректора.

– Ли-иль, а Ли-иль, и чего эта девка от меня хочет? – кривляясь, протянул Алексей Николаевич, воззрившись на бумажку, принесённую секретаршей. Несерьёзный листочек покоился поверх кипы важных документов, требующих его подписи. Лилия Владимировна была бесстрастна, как изваяние. – Трахнуть её, что ли, на старости лет? Или пусть живёт безмятежно?.. А! – Шеф скомкал писульку и бросил её в корзину. Быстро подписал бесконечную стопку ловко открываемых секретаршей страниц, потряс кистью правой руки, довольно потянулся и спросил: – Билеты уже есть?

– Да, Алексей Николаевич.

– Надеюсь, не в одном купе с Ниязовой?

– Нет, Алексей Николаевич.

– В тебе, Лилька, я уверен больше, чем в себе! Иди, мой генерал!

Секретарша направилась к выходу через весь его немаленький кабинет.

– Лилия Владимировна, а Лилия Владимировна, а у вас вся спина ехидная! – игриво крикнул ректор.

Она, не обернувшись, молча и тихо закрыла дверь.

– Ну, и сама дура! – надулся Шеф. Минут пять крутил ручку в руках, затем встал, прошёлся, присел на корточки около корзины для бумаг, извлёк скомканный листок, бережно разгладил и положил в самый нижний ящик стола, туда, где хранилась всякая ерунда вроде красивых hand-made открыток (кто бы подозревал).

– Пусть полежит, мало ли… – извиняющимся тоном пояснил он своему солидному креслу. – В конце концов, я тут хозяин! – стукнул он кулаком по итальянскому дубовому столу. – Распустились тут, нечего перемигиваться!

  62