Последние отзывы

  57  

Но в тот памятный дождь папа как раз не ушёл, а пришёл к Леночке в их с мамой на двоих уже квартиру. И она его пустила, найдя подобное решение наиболее целесообразным в данной ситуации. К тому же она выставила одноклассниц под дождь, и, не пусти она отца, из рационального подобное действие, учитывая условия, превратится в неоправданно жестокое. Леночка была чужда неоправданной жестокости. Для этого она была слишком рациональна.

Папа разулся, снял плащ, прошёл в ванную, помыл руки и вытер их полотенцем. Затем они на кухне выпили кофе, хотя мама строго-настрого запрещала маленькой Леночке пить кофе. Девочка не то чтобы любила кофе, но запах кофейных зёрен был запахом ушедшего папы, а ничто не возвращает ощущение былого счастья так, как возвращают его проанализированные ольфакторным трактом молекулы сущего, ставшего не таким уж и существенным в настоящем. После ухода папы Леночка в иных местах событийных рядов уже не могла влиять на мать так, как раньше. Кофе же был одной из реперных точек жизни девочки. И что оказалось? Кофе нельзя пить не потому, что его любит папа, а потому, что маленьким девочкам нельзя пить кофе. Аксиома, ни в каких доказательствах не нуждающаяся. С папиным уходом кофе вообще исчез из дому, хотя прежде мама любила этот напиток. И ещё ушёл из дому российский сыр, который папа любил «полоскать» в чашке. Следующая реперная точка. Леночкин мир, прежде казавшийся незыблемым, почти рухнул.

– Давай я тебе отдельно сделаю тосты с расплавленным сыром! Отвратительно смотреть, как ты прихлёбываешь это пойло вприкуску! – ранее умильно щебетала мама.

– Никогда! Никогда не полощи ничего в чашке! – зло шипела мама нынче, глядя на то, как Леночка задумчиво размачивает в чашке чая сухарик.

– Я так думаю! – отвечал прежде папа маме, продолжая купать сыр в кофе. И мама улыбалась.

– Я так думаю! – говорила сейчас Леночка маме, продолжая окунать сухарик в чай. И мама плакала.

В общем, у мамы с головой стало не совсем в порядке, и потому папа сейчас конспиративно поил девочку кофе с сыром. Изредка, конечно. Потому что знал, что маленьким девочкам кофе вредно, но не вреднее, чем категорические запреты на что бы то ни было.

Ранее ушедший от мамы папа быстро ушёл в тот день из квартиры, и Леночка тщательно замела следы его пребывания. Она помыла и протёрла чашки, поставила их на место и даже проветрила кухню, потому что запах натурального кофе – один из самых «долгоиграющих». Но она забыла поправить полотенце, висящее на трубе на три сантиметра левее обычного. Мама и прежде была тронута на стерильности помещения и раз и навсегда казарменного расположения вещей на положенных им ею самой местах, а уж теперь… Папа был идентифицирован как посетивший запретную для него зону. Леночке на голову обрушилась сперва стена плача, а затем град упрёков и камнепад недоверия. После мама тщательно – сантиметр за сантиметром – исследовала квартиру и обнаружила в углу Леночкиной комнаты перевёрнутую «на попа» шоколадную конфету, а под ковром – воткнутую в основу иглу. Вердикт был вынесен незамедлительно. Колдовство! Папа навёл на неё, Леночкину маму, порчу!

Леночкина мать была женщиной самой обыкновенной профессии и никакого отношения к оккультизму не имела. Мать её, Леночкина бабушка, тоже была женщиной насквозь советской, но отчего-то верила во всякого рода «бабок», «ведуний» и прочую «нечисть». Может, потому, что выросла в деревне. А может, потому, что в своё время от неё ушёл муж к другой женщине и ничего умнее «сглаза», «порчи», «увода» и неизвестно ещё чего она в качестве причин этого незамысловатого поступка искать не стала. «Сделали» – самая удобная и простая причина. Не надо обвинять себя, не стоит утруждаться попытками самоанализа или чистосердечным признанием очевидного факта: просто-напросто не было любви или, в конце концов, «не сошлись характерами». Всё это или слишком сложно, или чрезвычайно просто и наглядно. Человек, в особенности женщина, противится простому, очевидному и наглядному. Нет! Побольше туману. «Сделали». И жизнь обретает новый смысл – что-то делать со «сделанным».

За много лет у Леночкиной бабушки накопился целый арсенал всяческих «потомственных гадалок, снимающих венец безбрачия» и что-то, видимо, надевающих взамен снятого. В те времена создать такую сеть было достаточно непросто, не то что в продвинутой современности, когда любая газета и даже вполне приличные журналы полны телефонов и адресов «целительниц, чистящих карму и блокирующих низкочастотные мысли». Что правда, сама бабушка так ни разу замуж больше и не вышла, несмотря на многочисленные походы к «белым ведьмам» и регулярное продувание энергоинформационного канала. Но она никогда не считала, что это из-за скверного характера, скандальной эгоистичной натуры или потому, что ни один мужчина в доме надолго не задерживался из-за того, что забывал опустить кружок унитаза или повесить брюки на вешалку сразу после того, как имел неосторожность их снять. Кружок унитаза и брюки были для неё важнее пользующихся этими предметами мужчин. Но с этими обстоятельствами Леночкина мать никогда не боролась. Борьба с мужчинами была намного занимательнее войн с седушкой и портками. Чего с последними-то воевать? Кружок опустила, брюки – повесила. Дел на минуту, драйва никакого. После того как от Леночкиной мамы ушёл муж, она тоже приобщилась к сомнительной забаве очищения кармы. Теперь то время и деньги, которые бы эта женщина могла потратить на себя и на малолетнюю дочурку, Леночкина мама тратила на «бабок». Которые зачастую оказывались модными элегантными леди, чуть не моложе её самой. Если есть потребитель, услуга найдётся. Законы рынка действовали и на территории СССР, хотя, конечно, в пятилетних планах их отражений было днём с огнём не сыскать.

  57