Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
46 
В 1912 году Ланц объявил себя Приором Ордена. Между 1913 и 1918 годами в номерах "Остары" упоминались и другие братья.
В 1915 и 1916 годах Ланц выпустил бревиарий новых тамплиеров в двух частях, содержавший в себе "арио-христианские" псалмы и гимны, написанные им самим и его ближайшими друзьями. Эти сочинения были основаны на традиционных христианских текстах, но смысл их был изменен в расистском и гностическом смысле, предвосхищая тем самым более поздние ритуальные книги. Пронзительные мольбы, обращенные к Христу-Фрайя (готское имя Иисуса), о спасении расы и искоренении низших рас отражают уже знакомую дуалистическую доктрину.
Картины Голубой комнаты тамплиеров в замке Верфенштайн изображали Гуго де Пэйнса, первого гроссмейстера тамплиеров, а также святого Бернара и должны были символизировать страдания Христа.
Ритуальная жизнь в Ордене, несомненно, происходила и до и после войны, но трудно сказать, как много людей были причастны к эзотерическим структурам. Популярность журнала "Остара" доказывает, что Орден новых тамплиеров был хорошо знаком многим австрийцам, особенно жителям Вены. Местные старожилы вспоминают, что в те времена "Остара" широко продавался во всех табачных и газетных киосках. Сам Ланц утверждал, что в 1907 году количество изданных экземпляров достигло 100.000 экземпляров. Из этого можно сделать вывод, что шовинистские и расистские идеи Ланца разделялись читателями "Остары", даже если лишь очень немногие из них были причастны к эзотерическим практикам новых тамплиеров…
Значение Ордена новых тамплиеров открывается скорее в том, что он выражал собой как организация, нежели в том, чего он в действительности достиг. Этот Орден стал символом эпохи, в которой рассеянные настроения недовольства и страха перед будущим породили сильный геноцидальный порыв, замешанный на псевдоисторической романтике.
Позднее идеи Ордена новых тамплиеров были взяты на вооружение национал-социалистической партией, которая скоро станет в Германии правящей и взорвет весь мир.
ОГПУ против московских тамплиеров
Однако не только в Австрии периода Первой мировой войны предпринимались попытки возродить традицию храмовников. Для кого-то это может стать откровением, но неотамплиеры проникли даже в советскую Москву.
У истоков московского оккультного общества "Орден Духа" стоял Аполлон Андреевич Карелин (1863-1926), известный в определенных кругах под эзотерическим именем Сантей. Модный писатель, он начинал как народник, позже перешел к эсерам, а к 1905 году окончательно сформировался как анархист.
Эмигрировав за границу, Карелин читал лекции в Высшей школе социальных наук в Париже, где был, по всей видимости, посвящен в масоны.
В Россию Аполлон Карелин вернулся осенью 1917 года с репутацией теоретика анархо-коммунизма. Здесь он сразу же был введен в состав ВЦИКа и развернул кипучую деятельность. При его участии была учреждена Всероссийская федерация анархистов и анархо-коммунистов, создан "Черный крест" (организация, оказывавшая помощь анархистам) и знаменитый клуб анархистов в Леонтьевском переулке.
"Не помню, при каких условиях я познакомился с Карелиным, - писал в своих показаниях актер Юрий Завадский, член "Ордена Духа", - кто и когда меня к нему привел, знаю только, что он мне представлялся человеком, принятым Советской властью и вполне лояльным. Он жил в 1-м Доме Советов и сам мне рассказывал о своих хороших отношениях с А. С. Енукидзе, которому, в свою очередь, я как-то рассказал о своем знакомстве с Карелиным… В те времена, воспитанный моим учителем по театру Е. Б. Вахтанговым в большой мере идеалистически, я интересовался всевозможными философскими и мистическими проблемами. Карелин меня тогда заинтересовал своей философией - я сейчас совершенно не в силах восстановить в памяти (так это для меня далеко сейчас) подробное содержание его взглядов, но помню только, что они были очень отвлеченными и туманными, касались, главным образом, проблем подсознательной работы, проблем душевных и духовных сущностей и т.д.
У Карелина я встречал Смышляева, жену Солоновича, мою сестру - В. А. Завадскую, Аренского и ряд лиц, которые, промелькнув, вовсе не остались в моей памяти. Белая роза - его любимый цветок - часто стояла у него на столе. Карелин рассказывал легенды, потом слушатели задавали вопросы и беседовали… Иногда вместо Карелина у него в квартире вел с нами такие беседы Солонович".
46 
