100 
Гвидо Карл Антон фон Лист (нем. Guido von List) родился в Вене 5 октября 1848 года в семье преуспевающего торговца. Его мать и отец принадлежали к торговым семьям, жившим в столице по меньшей мере на протяжении двух поколений. Семья Гвидо фон Листа проживала в районе города, располагавшемся на восточной стороне старого канала Данубе, в самом центре Вены.
Молодой Гвидо имел очень добрые отношения с родителями. Листы любили водить своих детей на прогулки по окрестностям столицы, и эти экскурсии пробудили страсть Листа к природе и сельскому пейзажу. В нем очень быстро обнаружились и творческие способности: свои чувства он всякий раз пытался выразить пером и красками. Поощряя его усилия, отец давал ему уроки живописи и рисунка.
Семья Листа, подобно многим австрийским семьям, была католической, и Лист в должное время принял крещение в храме Святого Петра в Вене. Но в 1862 году произошел случай, выдавший его весьма странное отношение к ортодоксальной религии. Его отец с друзьями, собираясь посетить катакомбы под собором Святого Стефана, решили взять Гвидо с собой. Темнота и низкие своды произвели на мальчика сильнейшее впечатление. Позже Лист рассказывал, что, преклонив колена перед разрушенным алтарем в подземной часовне, он поклялся создать храм Вотану, когда вырастет. (Напомню, что Вотан - это бог-шаман Один в германской интерпретации). Возможно, он видел в лабиринте под собором дохристианскую усыпальницу, посвященную языческому божеству. Главное, что с этой минуты Гвидо перестал быть христианином, обратившись к более ранней эзотерической традиции.
Гвидо фон Лист хотел стать художником и ученым. Ученость означала для него романтический образ историка, который может читать прошлое по фольклору и пейзажам. Это желание привело к конфликту с отцом, поскольку тот, несмотря на поощрение творческих способностей Гвидо, прежде всего видел в нем наследника семейного бизнеса. Лист подчинился отцовским требованиям и занялся коммерческим образованием, но это подчинение не было полным. В рабочие часы он помогал отцу, а все свободное время посвящал пешим прогулкам и верховой езде по окрестностям во всякую погоду, делал зарисовки, записывал впечатления.
Деревенские прогулки обострили интерес Листа к альпинизму и гребному спорту. Хорошо владея тем и другим видами спорта, он стал активистом Венского гребного клуба и секретарем Австрийской Альпийской Ассоциации. Знаменательно, что его первая публикация появилась в ежегоднике Альпийской Ассоциации. В спорте для него навсегда соединились деятельное братство и величественные стихии гор и рек.
Любовь Листа к природе была связана еще и с желанием уйти от суеты человеческого мира. Он не чурался общества друзей, но бывал счастлив, если ему удавалось совершать свои прогулки в одиночестве.
Сохранившиеся описания его путешествий в компании рассказывают о странных причудах Гвидо фон Листа. Любое такое путешествие он сопровождал определенным ритуалом, что создало ему репутацию законченного мистика.
Примером таких ритуалов могут служить встречи летнего солнцестояния.
После долгого перехода через Мансфельд Лист и его друзья добираются до гостиницы. Разыгравшийся шторм принуждает группу заночевать там. Лист же покидает товарищей, чтобы ознаменовать солнцестояние (приветствовать солнце) одинокой ночевкой на вершине Гейзельберга.
В другой раз, 24 июня 1875 года, он убеждает четырех друзей отложить послеполуденные дела и сесть за весла. По каналу Данубе они достигают развалин древнеримского города Карнунтум, где располагаются лагерем и пируют всю ночь. Для его друзей это был просто удачный вечер; для Листа, погруженного в свои фантазии, это была 1500-я годовщина победы германцев над римлянами, которую он праздновал огнем и захоронением восьми винных бутылок под аркой Языческих ворот.
Лист открыто объяснял свое влечение к природе неприязнью к современному миру улиц, магазинов и заводов. Ему не нравилась новая Вена. Когда бы ни бросал он город ради деревни, он чувствовал, что убегает от "мутного савана метрополии" и "отвратительных сцен дикой погони за прибылью". Современная экономика, по мнению Листа, сбила человечество с пути.
"Нужно бежать из тех мест, где пульсирует жизнь, - пишет он, - искать уединенные островки, которых не коснулась человеческая рука, чтобы поднять магический покров природы".
Его уход в мягкий и спокойный мир природы был бегством от современности, но вместе с тем и от отеческого насилия, принуждавшего его к коммерческой карьере.
100 
