– Я никогда не спала ни с кем, кроме тебя, – встрепенувшись, пробормотала она с невеселым смешком. – Боже мой, каким синим чулком я, должно быть, кажусь тебе!
– Вряд ли тебя можно назвать синим чулком… Подобная моральная строгость скорее выглядит похвальной, – поспешил заверить Висенте и, подойдя ближе, коснулся ее руки.
– Даже если сам таких взглядов не придерживаешься? – спросила она резким, неприязненным тоном и, отдернув руку, отошла.
Висенте решил обойти этот деликатный вопрос стороной.
– Мне кажется, что ты должна гордиться своими нравственными принципами. Лично я… питаю к ним огромное уважение…
– Да, думаю, они тебя вполне устраивали. Сбежавшая жена, затевающая интрижки со всеми встречными мужчинами, вряд ли оказалась бы удобной для человека твоего положения. Эти так называемые принципы работали по большей части против меня, не правда ли?
В глубине души Дженетт понимала, что по-прежнему избегает упоминать о его неверности, потому что не хочет выказывать перед Висенте свою боль. Или, что еще хуже, он мог в очередной раз напомнить о том, что его отношения с другими женщинами Дженетт не касаются, а это в свою очередь явилось бы лишней демонстрацией крушения их брака. Висенте нахмурился.
– Не понимаю, каким образом?
– Заведи я отношения с каким-нибудь мужчиной, это могло бы вызвать твой интерес гораздо раньше. Собственно говоря, именно тот факт, что этого не случилось…
– А как же Десмонд? – возразил он, нагнетая атмосферу разговора еще больше.
– Я с ним не спала… пока еще, – сообщила она, мысленно прикидывая, хотелось бы ей когда-нибудь разделить постель с профессором.
Но поскольку эта мысль не возбудила в ней ни малейшего отклика, впереди вырисовывалась грустная перспектива долгого одиночества. Приступ тоски, охвативший ее, был настолько силен, что заставил все же затронуть тему, которой она так долго избегала:
– А как ты?.. Скажи, со сколькими женщинами переспал ты за это время?
К своему удивлению, Висенте ощутил нечто вроде паники и даже не очень понял, почему именно. Сама простота и обыденность вопроса делала удар еще сильнее. Он знал, что не хочет отвечать на вопрос, что даже одной женщины было бы слишком много.
Темные глаза Висенте затуманились, щеки окрасились слабым румянцем. В каком-то, явно извращенном, смысле подобное замешательство даже порадовало Дженетт. Это несколько уравновешивало причиняющую мучительную боль ревность, которую она изо всех сил старалась от него скрыть.
– Ты собираешься отвечать?
– Нет! – отрезал Висенте. – Мне не хочется, чтобы ты расстраивалась по этому поводу.
Сверкнув зелеными глазами, Дженетт выпрямилась во весь свой не слишком представительный рост.
– Разве я выгляжу расстроенной? – спросила она несколько дрожащим голосом. – Я не настолько чувствительна. Ты собирался выяснить наши отношения, и мне хочется того же.
– Только не так быстро. Мы можем наломать немало дров при этом.
– Пугаешь, чтобы сбить с толку, да? Неужели ты думаешь, что меня волнует количество женщин, побывавших в твоей постели? – накинулась на него Дженетт, сорвавшись почти на крик.
Наступило напряженное молчание. Висенте выглядел совершенно спокойным и невозмутимым. Ожидание его ответа показалось Дженетт слишком мучительным.
– Сама того не ожидая, я многое поняла в себе, – нарушила она молчание, невольно сжимая руки в кулаки. – Самой большой моей ошибкой было то, что даже после нашего расставания я продолжала считать себя замужней женщиной. И причина того, что я вновь оказалась в твоей постели, возможно, заключается именно в этом.
Висенте нахмурился.
– Не уверен, дорогая. Мне кажется, что дело тут совсем не в привычке.
– А я уверена и собираюсь расстаться с этой проклятой привычкой как можно скорей, – заявила она. – Поэтому, рассказав, как много женщин было в твоей жизни после нашего расставания, ты окажешь мне огромную услугу – Это называется шоковой терапией.
– Боже мой! – С тревогой на лице, Висенте шагнул вперед и взял ее руки в свои. – Давай прекратим этот разговор. Он бесполезен и не приведет ни к чему хорошему… Ты только напрасно мучаешь себя.
– Я далеко не так чувствительна, как тебе кажется! – Дженетт вырвала руки, как будто предложенная им поддержка задевала ее гордость.
– Хорошо… тогда ты мучаешь меня, – откровенно признался Висенте. – Ничто из того, что я сделал, не стоит даже мгновения твоих терзаний.