Особенно,... 
51 
— Я не могу.
— Почему?
— Существует тысяча причин. Кейдж, я не могу позволить тебе так поступить. Погубить свою жизнь ради меня и моего ребенка? Никогда. Нет, спасибо тебе.
— Позволь мне самому решать, в чем заключается моя погибель. — Он сжал ее руку. — Можем ли мы расписаться сегодня же или подождем до завтра? Я готов отправиться в свадебное путешествие куда угодно, зависит от твоего слова. Только не в Монтерико, — добавил он с горькой усмешкой.
В ее глазах стояли слезы.
— Ты и вправду чудесный, ты знаешь?
— Мне говорили об этом.
— Но я не могу выйти за тебя замуж, Кейдж.
— Из-за Хола? — На его лице не осталось ни капли веселья.
— Нет. Не только. Это касается нас обоих. Мы не можем пожениться только потому, что я беременна. Дженни Флетчер и Кейдж Хендрен. Какая шутка.
— Я больше тебе не нравлюсь? — спросил он, вкладывая в улыбку все доступное ему очарование.
Она не могла удержаться и не улыбнуться в ответ.
— Ты знаешь, что это не так. Ты мне очень нравишься.
— Ты будешь потрясена, если узнаешь, сколь много известных мне семейных пар терпеть друг друга не могут. У нас гораздо больше причин быть вместе, чем у большинства из них.
— Но жена и ребенок никак не соответствуют твоему образу жизни.
— Я изменю свой образ жизни.
— Я не могу позволить тебе пойти на такие жертвы.
Кейдж хотел бы встряхнуть ее и крикнуть, что для него это вовсе не жертва. Однако сейчас он не мог давить на нее. Дженни необходимо было время, чтобы свыкнуться с тем фактом, что она скоро станет матерью, а уже потом она сможет поразмыслить о замужестве с человеком, давно и безнадежно слывущим бабником и волокитой. С этим можно было пока подождать. Ничто — ни на небе, ни на земле — не удержит его от брака с обожаемой Дженни, они обязательно будут вместе, навсегда, а его ребенок получит дом и семью, где его окружат любовью, а не запретами.
— Что же, раз ты решила разбить мое сердце и отказаться от моего предложения, какие у тебя другие планы?
— Могу ли я продолжать у тебя работать?
Он нахмурился:
— Зачем ты об этом спрашиваешь?
— Спасибо тебе, Кейдж, — искренно пробормотала она.
Дженни позволила себе расслабиться, отклонившись на спинку стула и машинально поглаживая руками живот, который по-прежнему был плоским.
Она чертовски худа, подумал Кейдж. Неужели возможно, чтобы внутри ее рос ребенок, их ребенок?
Она же такая маленькая. Кейдж почти вслух простонал, вспоминая, как он проник в ее тесное, узкое женское чрево. Он был потрясен тогда ее сладостной теснотой, но сейчас это лишь еще сильнее обеспокоило его. Что, если она не сможет выносить ребенка?
Его глаза скользнули вверх, останавливаясь на ее грудях. Они не стали существенно больше, однако в них ощущалась некая наполненность, тугая тяжесть. Они были округлыми и плотными, и ему хотелось нежно ласкать и целовать их, поклоняясь ей, обожая ее.
Твои родители должны знать.
Кейдж неохотно отвел взгляд от ее груди, словно внезапно очнувшись от соблазнительных фантазий.
— Хочешь, я сам им все расскажу?
— Нет. Это моя обязанность и ответственность. Хотела бы я знать, как они это воспримут.
— А как они еще могут к этому отнестись? Они будут в восторге. — И, приложив чудовищное усилие, добавил: — Они получат живого наследника Хола.
Дженни вертела в руках влажную салфетку, от которой уже мало что осталось.
— Может быть. Но я почему-то уверена, что все будет не так просто. Они очень нравственные люди, Кейдж. Думаю, не мне тебе это говорить. Для них существует четкая грань между тем, что такое хорошо и что такое плохо. В их сознании, если можно так сказать, нет серого цвета.
— И, тем не менее, отец всю свою сознательную жизнь проповедовал христианское милосердие. Божественная благодать и Его всепрощение были темой многих его проповедей. — Кейдж ободряюще похлопал ее по руке. — Они не станут обвинять тебя, Дженни. Я уверен в этом.
Ах, как бы хотела Дженни быть так же уверенной в этом, она робко ему улыбнулась, будто бы и на самом деле так думала.
Прежде чем покинуть кафе, он заставил ее выпить шоколадного солодового напитка, убедив ее в необходимости набрать вес и укрепить силы. Они подняли бокалы за нефтяную скважину и ребенка.
— Придется теперь делить моего медвежонка с малышом, — заметила Дженни, когда они выбрались наружу, держась за руки и весело ими размахивая.
51 
