92 
Аллегра и Джефф решили в этот раз переночевать у нее, так как до Беверли-Хиллз было ближе. На обратном пути она не стала ходить вокруг да около и напрямик спросила:
— Ну и как тебе понравились мои родители?
— По-моему, они замечательные люди, — просто ответил Джефф.
Родители Аллегры показались ему сердечными, дружелюбными, приятными в общении. Притом что оба были людьми известными, они оказались скромными и без претензий. Джефф передал Аллегре свой разговор с Саймоном.
— Он сказал, что собирается прочесть мою книгу. Думаю, с его стороны это просто дань вежливости, но все равно приятно.
— О, это очень на него похоже. Отец всегда поддерживает моих друзей, когда дело касается их фильмов, пьес или новых деловых начинаний. По его словам, это не только интересно, но и помогает ему чувствовать себя молодым. — В свои шестьдесят Саймон действительно выглядел лет на десять моложе. Вспомнив о матери, Аллегра нахмурилась. — Честно говоря, меня больше беспокоит мама.
— А что такое? — Джефф явно удивился. Блэр талантлива, достигла успеха в своем деле, красива, моложава, здорова, наконец, — о чем тут можно было беспокоиться? — Выглядит она прекрасно.
— Выглядит — да, но я не уверена, так ли у нее все благополучно. По-моему, она до сих пор переживает, что «Золотой глобус» достался другому сценаристу. С сериалом вообще в последнее время много сложностей, но дело не только в этом. Как будто ее тревожит что-то другое. — Аллегра снова перебирала в памяти свои впечатления, пытаясь понять, что ее беспокоит. — Мама почти все время печальная, даже когда она бодрится и улыбается, кажется, в душе ей не до смеха. Ее что- то гложет.
— А ты ее не спрашивала?
Аллегра покачала головой:
— Вряд ли она мне расскажет. Сегодня вечером папа выглядел непривычно серьезным, и на мой вопрос мама ответила, что он просто злится из-за сада.
— Вероятно, так оно и есть. Насколько я понимаю, твои родители очень много работают, и это не может не сказываться. Они удивительные люди. Саймон — самый известный и уважаемый продюсер в Голливуде, Блэр выпускает один из наиболее знаменитых сериалов.
Джефф подумал про себя, что, должно быть, не просто соответствовать столь высоким стандартам, и неудивительно: ни один из детей Стейнбергов не пытался с ними тягаться.
— Кстати, Сэм мне тоже симпатична. — Не говоря уже об эффектной внешности, Джеффу понравился ее юношеский максимализм в сужденияхв нем было что-то освежающее.
— Мне она тоже нравится… иногда. — Аллегра усмехнулась. — Правда, в последнее время с ней совсем нет сладу. Она все время живет с родителями как единственный ребенок, и это отнюдь не идет ей на пользу, они ее очень избаловали. Для Сэм было лучше, когда мы со Скоттом тоже жили дома, но эти времена давно уже прошли. Папа, когда дело касается Сэм, становится слишком податливым, Сэм может из него веревки вить и знает это. Мама ведет себя потверже, но Сэм ловко гнет свою линию и в результате всегда добивается своего. Я бы никогда не посмела так себя вести.
— Наверное, с младшими детьми всегда так. Старших детей воспитывают по полной программе, а когда они вырастают, для младших наступает настоящее раздолье. Но между прочим, мне твоя сестра не показалась такой уж избалованной. Она очень воспитанна.
Аллегра снова усмехнулась:
— Это потому, что ты ей понравился. Она сказала, что ты милый.
— А если бы не понравился?
— Тогда бы она тебя просто игнорировала.
— В таком случае я очень польщен.
Добравшись до дома Аллегры, они тут же оказались в постели. Оба очень устали, но было так приятно лежать рядом обнявшись. Их ласки редко оставались невинными, и обычно вскоре оба бывали охвачены страстью. Так вышло и на этот раз.
То были счастливые дни. Аллегра любила просыпаться по утрам рядом с Джеффом. Иногда он вставал раньше и, когда она открывала глаза, встречал ее чашечкой дымящегося кофе. Обоим такая жизнь казалась прекрасной, казалось, что лучше уж и быть не может. В субботу утром позвонил Алан и пригласил их на обед.
— Вот это жизнь… — довольно протянул Джефф, когда Аллегра поставила перед ним горячие булочки и сливочное масло. Она хозяйничала на кухне в белом кружевном переднике, надетом на голое тело. — А твоя фотография так и просится на обложку «Плейбоя».
Он сделал вид, что щелкает фотоаппаратом, и Аллегра приняла соблазнительную позу. Затем он усадил ее к себе на колени, и результат последовал немедленно. В конце концов им пришлось вернуться в спальню.
92 
