17 
— Кстати, что он поделывает?
— С ним все в порядке. Он в Австралии.
— Ясно. Несколько недель назад видел вас обоих в «Новостях». Какой-то прием в «Палас-отеле». Ты классно выглядишь в платье, Даллас.
Ева нервно передернула плечами.
— Не знала, что ты смотришь светскую хронику.
— Обожаю! — весело признался он. — Наверное, интересно вести такую шикарную жизнь?
— Временами, — буркнула она. — Фини, мы будем обсуждать светские развлечения или расследовать убийство?
— Надо стараться, чтобы времени хватало и на то, и на другое. — Он встал и с удовольствием потянулся. — Сначала я займусь ее телефоном, а потом уж — несчастными, которых она упекла за решетку. Буду держать связь.
— Фини! — окликнула его Ева, когда он уже стоял у двери. — Ты сказал, что у тебя были три причины. А назвал только две.
— Третья — я скучал без тебя, Даллас, — он расплылся в улыбке. — Чертовски скучал!
Усевшись за стол, Ева тоже улыбнулась. Пожалуй, она соскучилась не меньше.
Глава 4
«Голубая белка» находилась неподалеку от «Пяти лун» и пользовалась соответствующей репутацией. Но к этому заведению Ева питала слабость: певицей там была женщина, которую она считала своей единственной подругой. Познакомилась Ева с Мевис Фристоун несколько лет назад, когда вынуждена была ее арестовать. Но с тех пор много воды утекло, а дружба осталась.
Сегодня вечером Мевис пела не под фонограмму, а под аккомпанемент каких-то трех дамочек. Под воздействием пения и вина — единственного, которое она решалась здесь пробовать, — Ева расчувствовалась.
На этот раз Мевис выкрасила волосы в изумрудно-зеленый цвет. Ее сапфировая туника прикрывала только одну грудь, другая была увита бусами, а на соске красовалась серебряная звезда.
Владельцы «Голубой белки» старались не допускать в своем заведении откровенной непристойности — иначе они бы запросто лишились лицензии. Но Мевис всегда балансировала на грани допустимого.
Впрочем, публика ее обожала. Со сцены она обычно сходила под шквал аплодисментов.
— Как ты можешь существовать в таком шуме? — спросила Ева, когда Мевис подошла к ее столику.
— Приходится терпеть, — вздохнула Мевис. — Тебе понравилась последняя песня?
— Настоящий хит!
— Я ее сама написала.
— Серьезно? — Ева не смогла разобрать ни слова, но тем не менее была горда за подругу. — Классно! Мевис, я потрясена!
— Может, удастся заключить контракт на запись. — Даже под слоем пудры было заметно, что Мевис зарделась от удовольствия. — Во всяком случае, я уже получила прибавку.
— Выпьем за это! — подняла свой бокал Ева.
— Я не знала, что ты зайдешь сегодня.
Мевис подозвала официанта и заказала минералку: надо было поберечь горло перед следующим номером.
— У меня здесь встреча.
— С Рорком? — У Мевис загорелись глаза. — Он придет? Тогда я повторю последнюю песню!
— Он в Австралии. Я встречаюсь с Надин Ферст.
Мевис, расстроившаяся было, что не увидит Рорка, снова воодушевилась.
— С журналисткой? Ты?! Ни за что бы не поверила.
— Ей я доверяю, — пожала плечами Ева. — И она может мне помочь.
— Ну, раз ты так уверена… Слушай, а она не может сделать сюжет про меня?
— Я спрошу, — ответила Ева уклончиво.
— Классно! Слушай, завтра у меня выходной. Может, поужинаем вместе?
— Если смогу. А ты что, больше не встречаешься с тем артистом? Ну, у которого обезьянка ручная.
— Я его отшила, — пренебрежительно махнула рукой Мевис. — Он был какой-то… одномерный. Мне пора!
Позвякивая украшениями, Мевис выскользнула из кабинки. Ее изумрудные волосы сверкали в свете прожекторов.
Ева решила, что ей ни к чему знать, что подразумевает Мевис под словом «одномерный».
Загудел сотовый телефон. Ева нажала на кнопку и не смогла сдержать улыбки, услышав голос Рорка.
— Я вас засек, лейтенант! Судя по шуму, ты в «Голубой белке»?
— У меня здесь встреча. Как дела в Австралии?
— Полно народу. Если повезет, вернусь через полтора дня. Я тебя найду.
— Найти меня нетрудно, — она улыбнулась и повернула трубку в сторону Мевис. — Послушай. Нравится?
— Она неповторима, — сказал Рорк, прослушав несколько тактов. — Передай ей мои восторги.
— Хорошо. Я… увидимся, когда вернешься.
— Непременно. Думай обо мне.
— Хорошо. Удачи, Рорк!
— Я люблю тебя, Ева.
У нее перехватило дыхание, но Рорк уже положил трубку.
17 
