146 
– Догадываюсь, я слишком много пою.
– Нет, не слишком много. Мне нравится слушать тебя. У тебя красивый голос. Такой красивый, что ты должна поделиться им с миром.
Немного подумав, Лаура промолвила:
– Нет, Гриф.
– Почему, любовь моя? Почему ты не хочешь попробовать? Эш говорит, ты смогла бы добиться успеха, как и твой отец.
Лаура нервно засмеялась.
– Ты пытаешься избавиться от меня?
– Никогда.
– Гриф, не буду отрицать, я иногда думаю об этом. – Она засмеялась. – Кого я пытаюсь обмануть? Я прожила половину своей жизни, думая об этом. Но я боюсь. Я могу потерять тебя, а этого я не перенесу. Если бы не успех, папа никогда не потерял бы мою маму.
– Как раз все наоборот, мой ангел. – Протянув руку, Гриф играл бахромой полотенца. – Если бы не его успех, у него бы никогда ее не было.
– Наверное, ты прав, – сказала Лаура, и ее глаза стали печальными. – Но успех убил его. Он чуть было не погубил и мою жизнь. Цена известности слишком высока. – Она содрогнулась.
Однако Гриф Детон знал, что его талантливая жена – несмотря на свои страхи и сомнения – никогда не будет счастлива, если не добьется исполнения своей заветной мечты. Он дотянулся до Лауры и заключил ее в объятия.
– Дорогая, твой отец был бедным, необразованным ребенком из западных «поселений» Далласа. Он не был готов к своему феноменальному успеху. В одночасье он стал суперзвездой, и все хотели получить кусочек звезды. Так что известность просто съела его.
Ты же умная женщина, – продолжал он. – Ты выросла совершенно в другой среде, всегда была окружена заботой и не испытывала недостатка в деньгах. Ты пережила разочарования, суровые испытания и трагедии и прошла через все это, сохранив душевное равновесие и мужество. Ты крепче, чем твой отец, Лаура. Известность никогда не убьет тебя. Ты этого не допустишь.
Гриф поцеловал ее волосы и добавил:
– Я не допущу этого.
Лаура отодвинулась и посмотрела на него.
– Гриф Детон, я могла бы прожить всю жизнь, не исполняя песен, но не смогу ни одного дня прожить без тебя.
– Почему бы, любовь моя, тебе не совместить эти две вещи? Я имею в виду – меня и пение.
– Не знаю. Я должна еще хорошенько подумать.
– Ну и отлично. Я не буду больше говорить об этом. Но запомни: если ты захочешь попробовать, я буду твоим самым большим поклонником.
Лаура улыбнулась:
– Поцелуй меня, поклонник.
Гриф нежно поцеловал ее и выключил лампу, стоявшую рядом с кроватью. Через несколько секунд по его спокойному дыханию Лаура поняла, что он спит.
Она долго не могла уснуть.
Перед ее мысленным взором пробегали картины из прошлой жизни.
Ее отец в смокинге стоит перед тысячами визжащих фанатов, черные глаза сияют восторгом.
А вот те же черные глаза, но глубокие и задумчивые. Брак Си Си распался, его здоровье подорвано.
Лаура подумала об умершей Валентине Трент – женщине, которая была так безумно влюблена в Си Си, что предпочла уничтожить его, лишь бы он не был с другой женщиной.
Мучительно красивое лицо Райкера Ролея возникло из темноты. Райкер, шепчущий непристойности ей в ухо, оскорбляющий и презирающий ее за то, что она дочь Си Си.
Стивен Флин, возжелавший ее и женившийся на ней только потому, что был без ума от Си Си Маккарти.
Задрожав, Лаура теснее прижалась к мужу.
Что бы ответил ей отец, если б она могла спросить его: «Стоило ли жить ради этого?»
Глава 50
Электронные часы на башне отеля «Сахара» показывали восемь пятьдесят семь вечера. Время на табло исчезло, и появилась температура – сорок один градус. В Лас-Вегасе стоял август.
Официанты убрали со столов. Огни в большом концертном зале потускнели. Раздалась барабанная дробь. В цирке «Максимус» начиналось представление. В зале стало очень тихо. Свет погас. Все взоры были прикованы к сцене. Тяжелый пурпурный занавес медленно поднялся, публика затаила дыхание. Сцена тоже была погружена в темноту, лишь блестящие духовые инструменты отражали рассеянный свет от небольших светильников, установленных возле музыкантов.
Барабанная дробь оборвалась. Наступило абсолютное безмолвие.
Прошло по меньшей мере тридцать секунд. И вот в центре сцены появился тоненький лучик света. Голубое пятнышко поймало и заключило в круг нежную ярко-красную розу. Круг света медленно расширялся. До тех пор, пока под алой розой не стали видны искрящееся черное вечернее платье и гладкие смуглые плечи. Зал хранил благоговейное молчание. Пятно света продолжало расти, являя взорам прекрасное лицо с высокими скулами, обрамленное иссиня-черными волосами.
Лаура неподвижно стояла в свете прожектора.
И вдруг улыбнулась яркой, ослепительной улыбкой. Поднесла к губам микрофон и сказала:
– Здравствуйте. Я – дочь Си Си.
146 
