Наконец они вошли в гостиную, выдержанную в кроваво-красных тонах. Одна стена была полностью стеклянной, и отсюда открывался захватывающий вид на клокочущее внизу море. Остальные стены пестрели картинами в духе то ли модерна, то ли сюрреализма, то ли… хрен его знает, как там называется эта дурацкая мазня, когда холсты бестолково измазаны красками, будто развлекался пьяный шимпанзе.
В воздухе стоял тяжелый похоронный запах цветов, раскраска стен была слишком яркой, мебель – скользкой, с переливчатыми подушками и серебристыми ножками.
Рикер сидел в одном из кресел, потягивая из высокого тонкого бокала какую-то подозрительную жидкость пронзительно-розового цвета. Увидев гостью, он грациозно поднялся на ноги и приветливо улыбнулся.
– А, Ева Даллас! Наконец-то мы встретились! Добро пожаловать в мою скромную обитель. Что из прохладительных напитков вам можно предложить?
– Ничего.
– Что ж, воля ваша. Если передумаете – только намекните. – Его голос был каким-то… округлым. Так разговаривали друг с другом герои старых черно-белых фильмов, которые так любил Рорк. – Можешь идти, Марта, – обратился он к горничной.
– Да, мистер Рикер.
Девушка склонила голову и вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.
– Ева Даллас… – снова проговорил Рикер, словно пробуя ее имя на вкус, и сделал приглашающий жест в сторону кресла. – Это просто восхитительно! Могу я называть вас просто Евой?
– Нет.
Дружелюбие в глазах Рикера уступило место холоду, и они словно покрылись серебряным инеем; из горла вырвался короткий лающий смешок.
– А жаль. Что ж, в таком случае – лейтенант. Не согласитесь ли вы присесть? Должен признаться, мне любопытно познакомиться с женщиной, которая вышла замуж за моего старого… Я чуть не сказал «протеже». – Рикер снова опустился в кресло. – Однако я не уверен, что Popку понравилось бы такое определение. Поэтому я лучше скажу так: за моего бывшего партнера. Кстати, я надеялся, что вы навестите меня вдвоем.
– Рорку здесь нечего делать и не о чем с вами говорить.
– Я бы добавил: пока. Садитесь, пожалуйста. Устраивайтесь поудобнее.
Слово «поудобнее» было несовместимо с безобразным креслом, но Ева тем не менее села.
– А вы весьма привлекательны! – Голос Рикера обволакивал, а его глаза обшаривали гостью. Мужчина, который смотрит на женщину таким взглядом, хочет, она почувствовала себя беззащитной, словно раздетой, однако Ева ощутила лишь легкое раздражение. – В своем роде, конечно, – добавил Рикер. – Не ожидал, что Рорк сделает такой выбор. Его обычно тянуло к более стильным, женственным особям.
Рикер побарабанил пальцами по ручке кресла, и Ева с удивлением заметила, что ногти у него выкрашены в его любимый, фирменный цвет – серебряный.
– А впрочем, с его стороны было мудро выбрать именно вас – женщину такой профессии и компетентности. Вероятно, для него очень удобно иметь столь доверенного союзника в рядах полиции.
Рикер явно пытался вывести ее из себя, и, понимая это, Ева старалась держать себя в руках.
– Вы полагаете? – Она склонила голову набок. – И отчего же, по вашему мнению, для него это столь удобно, мистер Рикер?
– Ну, учитывая его интересы… – Рикер со свистом потянул напиток через трубочку. – Учитывая его разнообразный бизнес.
– А вас интересует его бизнес, мистер Рикер?
– Сугубо в академическом плане, так сказать. Ведь мы с ним когда-то были связаны.
Ева подалась вперед:
– И вы согласились бы заявить о ваших с ним связях официально?
Глаза Рикера сузились и смотрели на нее, не мигая, словно змеиные.
– А вы хотите меня допросить? Неужели вы за него не боитесь?
– Рорк сумеет за себя постоять. А вы?
– Вы что, приручили его, лейтенант? Взяли дикого волка и превратили его в домашнюю собачку?
Ева от души рассмеялась.
– Эта домашняя собачка порвет вам глотку, не моргнув глазом, и вы это знаете. Я и не предполагала, что вы его так боитесь. Как интересно!
– Вы ошибаетесь, – спокойно ответил Рикер, но ладони его сжались в кулаки, а кадык заходил вверх-вниз, будто он пытался проглотить рыбью кость.
– Едва ли, – проговорила Ева, – но это не главное. Я приехала сюда не из-за Рорка. Меня больше интересуют ваши дела, мистер Рикер. – Ева вынула из кармана диктофон и включила его. – С вашего позволения.
Его губы под седой щеточкой усов изогнулись, но это не имело ничего общего с улыбкой.