73 
— Да.
— Я просто не ожидал, что ты вернешься домой так рано, в противном случае я бы давно выкупал Аарона и убрал бы беспорядок.
— Ты ни в чем не виноват, Тревор. Ни в чем. Это только моя вина. — Она вздохнула. — Мне нехорошо и…
— Что случилось? — Кайла спиной почувствовала, как мгновенно напряглось его тело.
— Ничего.
— Но что-то же происходит. Ты больна? Скажи мне.
Она покачала головой и воззрилась на мужа особым говорящим взглядом.
— Ах, это, — разочарованно протянул он.
— Да, это. — Она поерзала, занимая более удобное положение.
— Когда?
— Обнаружила, когда приехала домой. Следовало бы догадаться, раз я шипела, как гадюка.
— Ты прощена. — Он осторожно положил руку ей на талию. — Тебе… больно?
— Немного.
— Ты приняла лекарство?
— Да. Пару таблеток аспирина.
— Это поможет?
— Наверное.
— Но не точно?
— Нет. Просто нужно время. И все пройдет.
— Понимаю.
Тревор медленно стянул с Кайлы одеяло. Ее ночная сорочка была короткая и на тоненьких бретельках. Она была изготовлена из тончайшего белого материала, напоминающего Тревору изящные батистовые платочки. По подолу имелся вышитый цветочный мотив. Через сорочку проступали очертания белых трусиков. В таком наряде Кайла выглядела беззащитной девственницей, и Тревор почувствовал, как твердеет его плоть.
Он снова коснулся ее талии. Кайла оставалась неподвижной. Руки его скользнули вниз, постепенно перемещаясь вперед, очень медленно, чтобы дать ей время запротестовать. Она этого не сделала, и он нежно обнял нижнюю часть ее живота.
— Здесь?
— Да.
Он стал гладить ее живот кругообразными движениями.
— Так лучше?
Она кивнула.
— Бедная крошка. — Он нежно чмокнул ее в висок.
Кайла вздохнула, глаза ее сонно закатились.
— Тревор?
— Да?
— Ты раньше когда-нибудь жил с женщиной?
Руки его мгновенно замерли, так что она могла почти физически ощутить его колебание.
— Нет. Почему ты спрашиваешь?
— Что тебе известно об этом периоде?
— Только то, что я безмерно счастлив не мучиться этим каждый месяц.
Не открывая глаз, она улыбнулась:
— Типично мужской ответ.
В действительности Кайла не собиралась менять положение ног. Но под гипнотическим воздействием массажа внизу живота ноги ее задвигались сами собой, распрямились, чтобы предоставить Тревору лучший доступ к больному месту.
— Вы с Аароном поужинали без меня?
— Так точно.
— Что ты сделал?
— Ну, — начал он, вытягивая ноги и переплетая их с ее ногами, — сначала я отмыл его от глазури.
Она засмеялась.
— Между прочим, я одобряю идею рисования глазурью. Аарону, похоже, это очень понравилось. В любой другой день я бы, вероятно, надела купальник и присоединилась к нему.
— Как нам обоим известно, у тебя были веские основания проявить раздражение.
— Мне не следовало кричать на тебя.
— Мне особенно понравилось замечание о моей «приятной беседе» с воспитательницей Аарона. Ты сказала это таким тоном, что я решил, будто ты ревнуешь, — прошептал он ей на ухо, лаская языком мочку. — Такая нежная кожа. И бархатистая.
— Продолжай, — выдохнула она.
— Я забыл, на чем остановился.
— Ты… ты… э-э-э… Ты отмыл Аарона.
— Ах да, верно, а потом соорудил ужин.
— Чем же ты его кормил?
— Его любимым лакомством.
— Хот-догом?
— Именно.
— Без булочки?
— Разумеется. — Тревор поцеловал жену в шею, и она тихонько застонала. — Завтра утром у птичек, живущих в лесу возле нашего дома, будет на завтрак три булочки от хот-догов. Надеюсь, им понравится горчица.
Кайла снова засмеялась. Она не могла сказать, была ли тому причиной шутка мужа или его усы, нежно щекочущие ее шею.
— А ты…
— Знаю, что за вопрос ты хочешь задать, и отвечаю на него утвердительно. Я следил, чтобы Аарон тщательно прожевал каждый кусок.
— Спасибо. — Она искала губами его рот.
— Всегда пожалуйста. — Он поцеловал ее.
Слияние их губ было сродни прикосновению к оголенному проводу. Его рот жадно впился в ее, и она радостно приветствовала проникновение его языка. Кайла изменила положение тела, и теперь они лежали лицом друг к другу.
Она обняла мужа за плечи, прижавшись грудью, обтянутой тонкой тканью сорочки, к его волосатому торсу. Тревор накрыл ее тело своим, глубже вжимая в матрас.
73 
