20 
– Открой! – крикнула она. – Открой, черт тебя возьми!
Мэтью схватил ее, бросил на кровать и достал из кармана наручники.
Из груди Мии вырвался стон.
– Нет! Мэтью…
– Ляг спокойно и закинь руки за голову.
– Мэтью. Я тебя умоляю. Что бы Дуглас тебе ни сказал…
Мэтью посмотрел ей в глаза. Мия никогда еще не видела такого ничего не выражающего взгляда.
– В этом-то и проблема. К сожалению, я забыл, что Дуглас предупреждал меня о твоих трюках.
– Это неправда. Я никогда…
– Никогда не использовала свои штучки с ним в постели? Детка, хватит врать. Хотя должен отметить, что у тебя это отлично получается. – Мэтью расстегнул наручники. – Руки!
Он выругался, схватил ее за запястья и приковал наручниками к спинке кровати.
– Мэтью. – По щекам Мии текли слезы. – Мэтью, я клянусь…
Осознание того, что она прикована наручниками, было ужасающим. Мия начала реветь, увидев, что он уходит в ванную, оставляя ее в таком положении.
– Мэтью! Пожалуйста! Умоляю!
Мэтью заперся в ванной. Он снова был возбужден, и ему было наплевать, если Мия это заметила.
Он даже хотел, чтобы она видела это. Хотел, чтобы она боялась.
Мия отпрянула, когда он вернулся и сел на кровать.
– Не надо, – прошептала она.
– Что не надо? Не надо делать вот так?
Он неотрывно смотрел на нее. Его рука погладила ее грудь, затем опустилась ниже и скользнула между ног.
Мия застонала. Но она стонала не от желания, как раньше, а от страха.
– Помолчи, – сказал он. – Иначе я заклею тебе рот скотчем.
Мия закусила губу, потому что он действительно мог это сделать.
Мэтью лег рядом с ней и уснул. Мэтью проспал ровно столько, сколько и планировал. Двадцать минут. Ни больше, ни меньше. А проснулся таким же бодрым, как после целой ночи крепкого сна.
Этому он научился еще служа в войсках особого назначения.
Первым, кто начал практиковать это, был Кэм. Особые восточные упражнения на дыхание. «Тайцзи для разума» – называл эти упражнения Кэм. Мэтью и Алекс сначала смеялись над его увлечением.
Смеялись до тех пор, пока не увидели, что это работает.
Мэтью заинтересовался и увлекся учением «дзэн», которое разделяло разум и тело. Именно это помогло Мэтью выжить в этой самой стране, когда их с Алитой пытали.
Одно из упражнений помогало заснуть. Сон был крепким, даже если у тебя есть только несколько минут, чтобы выспаться, вместо нескольких часов.
И вот он чувствует себя хорошо отдохнувшим. А это ему необходимо, так как надо придумать план до рассвета.
Как лучше всего разговорить пленника? А Мия была именно пленницей. Как он мог так сглупить и видеть в ней кого-то еще?
Она не очередная красотка, которую он встретил на дискотеке. Она преступница и сидела бы в тюрьме, если бы жених не спас ее. Мэтью знал, что никогда не совершил бы такую ошибку в прежние годы.
Но ничего, больше это не повторится.
Он лежал в темноте, уставившись в потолок. Мия – его задание, очередная работа. И…
Что это за звук?
Мия тихо плакала. Так тихо, что можно было подумать, будто это ему всего лишь послышалось, но нет. Она действительно всхлипывала.
Ради бога, подумал Мэтью, мне безразлично.
Она использовала его, и ему это не нравилось. Или ему не нравилось то, что он так легко поддался ей?
В любом случае пускай ревет сколько душе угодно.
Пускай лежит рядом с ним, беспомощная, как младенец, с наручниками на руках, и думает, что он может сделать с ней…
Или уже сделал.
Он держал ее в своих объятиях. Целовал ее губы, грудь, соски. Доводил ее до экстаза. Ощущал ее ноги на своих бедрах, все глубже и глубже входя в нее, утопая в ее стонах. Он вспомнил, как она выкрикивала его имя…
Черт возьми!
Мэтью сел и сказал:
– Прекрати реветь.
Она задержала дыхание, пытаясь подавить рыдания, но ничего не вышло.
Ну и что теперь? В конце концов, женские слезы еще никого не убили.
Кроме, может быть, мужчины, который их видит.
– Ты слышишь? Прекрати эти сопли! Они выводят меня из себя. И поверь, лучше тебе не нервировать меня больше.
Она снова попыталась остановиться, но ничего не помогало. Мэтью встал с кровати и заперся в ванной.
Он несколько минут стоял в темноте, стуча пальцами по раковине. Затем включил свет и посмотрел на свое отражение в зеркале. Он выглядел так, будто только что вернулся из ада.
20 
