Последние отзывы

  43  

Рядом с огромной ванной, такой широкой и глубокой, что так и подмывало окунуться, она увидела отводную телефонную трубку. Как удобно! Рядом стояла бледно-розовая раковина.

Значит, вот как живут богачи, думала Лиз, проходя в свою спальню. Дорожную сумку она увидела в ногах огромной трехспальной кровати. Занавески, отделяющие спальню от балкона, были раздернуты; она увидела, как на пляж накатывают огромные волны. Лиз раздвинула застекленные двери. Ей захотелось услышать шум прибоя.

О таком мире, полном красоты и благополучия, много лет назад рассказывал ей Маркус. Лиз слушала его, раскрыв рот — она как будто попадала в сказку. Дома у Маркуса она ни разу не была — ее туда не приглашали. Но он красочно расписывал белые колонны, белые балконы, широкую лестницу, которая, извиваясь, уходила ввысь. По вечерам слуги подают чай; конюхи готовы по первому требованию оседлать холеную лошадку. Шампанское пьют из хрустальных бокалов. Да, для нее такая жизнь была сказкой, но сказка ей была не нужна. Ей был нужен только он сам. Теперь Лиз считала свои девичьи мечты глупостью. По наивности своей она приняла слабого, избалованного эгоиста за принца на белом коне. Но шли годы, а она по-прежнему вспоминала о доме, который он ей живописал, и представляла свою дочь на широкой парадной лестнице. Справедливость должна восторжествовать!

Сказка закончилась после того, как перед ней предстала целая груда денег в банковской ячейке и она поняла, как наживают богатство. А потом увидела глаза Джонаса, когда он объяснял, как сам понимает справедливость. Сказка сменилась былью. Как все запуталось! Сразу и не сообразишь... Но, прежде чем она будет думать о будущем для себя и дочери, нужно еще пережить настоящее.

Джонас! Судьба связала ее с ним. И его с ней тоже. Не потому ли ее к нему влечет? Ведь они вместе разгадывают одну и ту же загадку. Если она сумеет все разъяснить, ей, может быть, удастся подавить желания, которые поднимаются из глубины души. Если она сумеет все разъяснить, она снова станет хозяйкой своей судьбы.

Но как справиться с собой, со своими чувствами? Лиз многое пережила, когда они молча возвращались в отель. Больше всего на свете ей хотелось броситься ему на шею, утешить его — правда, Джонас держался сухо и отстранен но. Скорее всего, ее утешение ему вовсе не нужно... Да, ей придется трудно. И самое трудное то, что она постепенно и неотвратимо влюбляется в него.

Лиз решила больше не играть с самой собой в кошки-мышки. Пока она откровенно не признается себе в том, что любит его, она не сумеет справиться со своими чувствами. Пора взглянуть правде в глаза. Всю жизнь, даже в годы самых сильных потрясений, она старалась действовать честно и прямо, и до сих пор у нее все получалось.

Итак, она его любит — или очень скоро полюбит. Она больше не наивная дурочка и не считает, что любовь преодолевает все препятствия. Он причинит ей душевную боль, в чем не приходится сомневаться. Он непременно похитит у нее то, что ей удавалось целых десять лет сохранять в неприкосновенности. Да, он разобьет ей сердце — и что? Лиз покачала головой. И ничего. Он привык добиваться своего.

Джонас Шарп стремится к своей цели, и она для него — не больше чем географическая карта, с помощью которой он попадет куда ему нужно. Он упорен и беспощаден. Как только он выполнит то, ради чего сюда приехал, он тут же бросит ее, вернется в свою Филадельфию и больше ни разу о ней не вспомнит.

Лиз вздохнула. И почему это некоторых женщин так и тянет к мужчинам, которые способны больнее всего их ранить? Отгоняя тяжелые мысли, она разделась и натянула купальник. Но мысли о Джонасе все равно прокрадывались через поставленные ею заслоны.

Может быть, позвонить Вере? Возможно, если она прикоснется к звену цепи, связывающей ее с нормальной жизнью, ей снова удастся овладеть собой? Лиз сняла трубку и задумалась. Где сейчас Вера? Наверное, уже вернулась домой из школы. Слушая щелчки и гудки, Лиз все сильнее волновалась. Когда ее, наконец, соединили, она, заранее улыбаясь, присела на кровать.

Алло!

Мама! — Услышав мамин голос, Лиз испытала и радость, и чувство вины. — Это Лиз.

Лиз! — с такой же интонацией воскликнула Роуз Палмер. — Вот неожиданный звонок! Только сегодня утром мы получили от тебя письмо. Как ты?

У меня все хорошо. — Все совсем не хорошо. — Захотелось поговорить с Верой.

Ох, Лиз, мне так жаль. Веры нет. У нее сегодня музыка.

  43