Особенно,... 
70 
«Так, пожалуй, даже лучше, – рассудил Рик. – Гораздо приятнее отобрать у этого паршивца приз после того, как он подержал его в руках и вообразил своим».
Да, обстоятельства, несомненно, сложились в его, Рикову пользу, и все благодаря этой избалованной шлюхе – дочери Наоми. Если бы она не поперлась ночью в конюшню и не помешала осуществлению его планов, вороной жеребец вовсе не вышел бы на старт.
Но он вышел и стал первым. И теперь только считанные мгновения отделяли Рика от того момента, когда по стадиону будет объявлено, что в крови Дубля обнаружены запрещенные стимуляторы.
И тогда Гейб не только будет дисквалифицирован, но будет опозорен, скомпрометирован, узнает, что значит всеобщее презрение.
Готовясь отпраздновать свою победу, Рик Слейтер долил свой стакан доверху, но рука его дрогнула, и он пролил несколько капель на стол, когда услышал официальное объявление судьи-информатора.
«Шестой, пятый, второй». Его потрясенный разум отказывался воспринимать дальнейшие пояснения относительно сделанных ставок и выплаты выигранных сумм. Раскрыв рот и выпучив глаза, он таращился на экран телевизора, на котором появились конь и жокей – оба в венках из белых гвоздик. Потом Рик увидел сына, по-хозяйски обнимавшего Келси за плечи. Он подошел поздравить своего всадника и – словно сентиментальный ковбой из дешевого вестерна – наклонился поцеловать жеребца во влажную от пота морду.
Стакан скотча врезался в экран, и оба разлетелись вдребезги. В воздухе запахло пролитым виски, и Рик вскочил с места. На минуту или больше он словно потерял рассудок и принялся молотить кулаками ни в чем не повинный телевизор. Когда же его разбитые пальцы окрасились кровью, он столкнул его на пол и принялся методично обрабатывать аппарат ногами, топча рассыпающиеся по полу блестящие детали и обломки. Единственной мыслью его было, что он сейчас «жуть что сделает с этим поганым телевизоришкой, который взялся показывать ему такие вещи»!
Когда Рик, вымотанный и задыхающийся, наконец остановился, в комнате воняло жженой изоляцией, спиртом, его собственным потом. Костяшки пальцев кровоточили, в груди ломило, перед глазами все еще плавала багровая пелена.
Кое-как отдышавшись, Рик плюхнулся обратно в кресло и поднял упавшую бутылку. Больше половины ее содержимого вылилось на ковер, но в бутыли осталось еще достаточно благословенного напитка, чтобы смыть скопившуюся в горле и во рту желчь и привести в порядок мысли.
У кого-то голова с плеч покатится! – яростно пообещал себе Рик и сплюнул. Он окончательно убедился, что не может никому доверить самого простого дела. Что ж, придется ему самому обо всем позаботиться.
Неделя после триумфа Дубля в Нью-Йорке была заполнена привычными делами, и у Келси почти не оставалось времени на раздумья. «Три ивы» продолжали жить обычной жизнью, и она проводила дни за тренировками, чисткой лошадей и конюшен и другой повседневной работой. Скачками в Бельмонте сезон отнюдь не заканчивался, да и для того, чтобы почивать на лаврах, не было никаких оснований.
Келси к тому же была переполнена своими собственными честолюбивыми планами. Она давно мечтала воспитать своего чемпиона, а теперь, вдохновленная успехами Гейба, была настроена как никогда решительно. Ее Чена подавала большие надежды, и Келси готова была работать не покладая рук, лишь бы добиться своего.
Не забывала Келси и о головоломке, решить которую она себе пообещала, однако это дело так не двинулось с мертвой точки. Загвоздка была в Чарльзе Руни; когда бы Келси ни звонила в агентство, детектива никогда не оказывалось на месте, и он не перезванивал, хотя Келси оставила несколько сообщений. Тем не менее она была уверена, что в конце концов сумеет припереть его к стенке и заставить дать ответы.
Не последнее место в ее стратегическом плане занимал и капитан Типтон. В прошлый раз она не сумела поговорить с ним подробно – частично из-за присутствия Росси, частично из-за самой себя, – однако интуиция подсказывала ей, что на вторую встречу с бывшим полицейским можно рассчитывать. В случае же неудачи Келси всегда могла поехать к отцу и попросить его подробно, обстоятельно рассказать о тех далеких и печальных днях, чтобы с его помощью составить наконец полную картину происшедшего.
Это было тем более необходимо, что пока-пока! – в голове Келси сформировался лишь образ молодой женщины, которая любила своего мужа сильно и горячо – настолько горячо, что без раздумий пустилась в рискованную авантюру и проиграла, ибо в своем стремлении вернуть его она то и дело совершала ошибки. По большей части эти ошибки можно было объяснить тщеславием, гордостью и упрямством, но Келси так и не удалось понять, что же превратило это волевую и бесстрашную молодую женщину в убийцу.
70 
