2 
Один из мужчин методично припрятывал каждую пятую вещицу из драгоценностей, которые лежали в длинном ящике. Со вторым ящиком все оказалось сложнее. Каждая вещь в нем была пронумерована, снабжена этикеткой и уложена в собственную нишу.
– Ничего из этого брать нельзя, болван! – прошипела женщина. – Ты разве не видишь, что здесь слишком ценные вещи?
Он видел. Поэтому едва мог дышать.
Даже от слабого луча света содержимое ящика пламенело. Здесь хранилось ожерелье. Размер самого большого рубина был с глаз божества. В сравнении с ним другие рубины меркли и казались незначительными. Окруженный жемчугом, словно снегом, рубиновый костер завораживал роскошью в опасностью.
Что-то бормоча себе под нос, мужчина подошел поближе к ящику. Эта вещь притягивала как магнит. Он повернул фонарь так, чтобы свет не падал на драгоценность, тем временем стал дергать и пихать ящик, пока тот не закрылся, а ожерелье не провалилось в карман его брюк.
Первая в длинном смертельном ряду костяшка домино начала падать.
Глава 1
Сиэтл
Февраль
Оуэн Уокер жил в полупустой квартире, имея лишь самое необходимое. Ее окна были обращены на Пайонер-сквер – одно из мест, менее всего привлекающее туристов. Ни счастливого лая, ни нетерпеливого мяуканья не доносилось из-за неприметной входной двери, когда на лестнице слышались шаги Уокера. Единственная живая субстанция, о которой ему приходилось заботиться, – это плесень в холодильнике. Она разрасталась за время его отсутствия, когда приходилось отправляться за границу по делам компании «Донован интернэшнл». В последнее время поездки отнимали у Уокера львиную долю времени.
Кроме установки нового, более надежного замка после переезда в эту квартиру, Уокер не слишком усердствовал в том, чтобы свить себе здесь миленькое городское гнездышко. Главное, что была кровать. На ней можно вытянуться во всю длину его шестифутового роста и смотреть телевизор, если удавалось надолго осесть дома.
Недавно Оуэну повезло: он наконец смог заняться собственными делами. Но сегодня все вернулось на круги своя. Пробле-мы вдруг отошли на второй план. А дело в том, что Арчер Донован сегодня поручил ему новое задание.
«Проверь, нет ли в международных списках розыска рубинов, которые прислал Дэвис Монтегю для Фейт. Не хочу, чтобы профессиональная репутация моей сестры – а она дизайнер – пострадала из-за работы с украденными вещами. Монтегю прислал ей, как она написала, четырнадцать превосходных рубинов. Размер их колеблется от одного до четырех каратов. У нее создалось впечатление, xто они могли бы быть частями одного украшения».
Поскольку Арчер не хотел, чтобы Фейт знала, что он сует нос в ее дела, расследование надо было провести тихо. Естественно, у Уокера не было возможности посмотреть на эти рубины. Все, чем он располагал, – словесное описание камней.
Вот уже четыре часа Уокер висел на телефоне, беседуя с полицейскими разных стран мира. Он не узнал ни о чем таком, что компрометировало бы рубины. Но этого было мало. Уокер хотел иметь доказательства, что камни «чистые». Сегодня вечером он собирался «пробить» интересующую его информацию еще и по Интернету. Но сначала надо поесть.
Он машинально запер дверь, повесил свою трость на ручку и, хромая, пошел к холодильнику, чтобы посмотреть, нет ли там чего-нибудь съестного.
Тело его все еще не могло понять, на каком оно сейчас континенте. Несмотря на то что Уокер был в чистых черных слаксах, свежевыстиранной темно-синей рубашке, гармонировавшей с цветом его глаз, а черная борода его была аккуратно подстрижена, он чувствовал себя неуютно. Сбой биоритмов: ведь еще на прошлой неделе, оказавшись лицом к лицу с афганскими бандитами, Уокер чувствовал каждое мгновение своей тридцатилетней жизни.
Воспоминания о поездке в Афганистан, которая едва не закончилась для Оуэна несчастьем, улетучились, как только на него пахнуло запахом чесночных колбасок, которые он вчера вечером купил у итальянцев. Он втянул носом воздух еще раз и понял, что это остатки не вчерашнего вечера. Пожалуй, эти колбаски лежат уже дней пять. Ему ужасно хотелось итальянской пищи, когда он вернулся из Афганистана, но готовить ее у Оуэна не было желания. Он просто брал на вынос еду в итальянском ресторане.
Теперь уже с осторожностью, Уокер приоткрыл крышку одной из коробок с макаронами. Плесени в ней не было обнаружено, поэтому вряд ли он этим отравится. Уокер поставил провисшую коробку в микроволновку. В то время как невидимая энергия пыталась вдохнуть новую жизнь в старую еду, он придумал, как назвать свою трапезу: очень ранний ужин. А раз так, то вполне можно откупорить одну из длинношеих бутылочек пива, которые терпеливо ждали его все это время.
2 
