Особенно,... 
8 
— Если это так, значит, он не поехал на машине, — отозвалась Серина.
— Конечно нет! — нетерпеливо воскликнула Эмма, сидевшая за соседним столом. — Разве такой человек будет трястись за рулем, когда можно взять билет на самолет?!
— Бога ради, Серина! — воскликнула Элли. — Сколько можно пялиться на этот чертов телефон?! Возьми трубку!
Та вздрогнула и схватила телефон со стола.
— Алло, — хрипло выдавила она.
— Серина? Это ты?
Николас. Это его голос, навсегда врезавшийся в ее память, все такой же глубокий, низкий, бархатный, как растаявший шоколад…
Она с трудом сглотнула комок в горле.
— Да, да, это я, Николас, — поспешно подтвердила Серина, надеясь, что говорит спокойным, уверенным голосом, как и подобает деловой женщине. — Так, где ты сейчас?
— В Порт-Макуайр.
— Ох. Так, значит, ты добрался самолетом. Где остановился?
— «Апартаменты Блю Хорайзон».
Новейший и самый роскошный гостиничный комплекс в Порте. Еще бы, Николас всегда выбирает все самое лучшее.
— Как перелет из Лондона? — спросила Серина, прекрасно зная, что ее ассистентки навострили уши.
— Прекрасно. Честно говоря, проспал всю дорогу.
Вот бы она могла сказать то же самое о прошедшей ночи!
— Я всегда беру с собой снотворное в ночные перелеты, — признался Николас. — И путешествую первым классом, что способствует расслаблению.
— Разумеется, как же иначе.
Серина скривилась. Она понадеялась, что это не прозвучало слишком ядовито. Женщина была намерена не испытывать вообще никаких эмоций по отношению к Нику, сохраняя спокойную уверенность в себе. Хотя бы внешне.
Но ее сердце билось как сумасшедшее.
— А ты уже взял машину в аренду? — поинтересовалась Серина. «Пожалуйста, скажи, что так ты и сделал!» — мелькнула мысль. Последнее, что ей сейчас нужно, — это стать для Николаса личным водителем.
— Разумеется, — довольно сухо отозвался Ник. — Но в прошлый раз я хорошо усвоил урок и теперь взял внедорожник.
— Что ты имеешь в виду? Какой еще урок?
— Когда я вернулся домой на похороны, то взял спортивную машину.
— Ах да, я помню, — произнесла Серина. Все девчонки в городе — да и парни тоже — практически обливались слюнями, глядя на желтый спортивный автомобиль, припаркованный возле церкви.
— Полагаю, колдобины и рытвины на главной дороге Роки-Крик ничуть не изменились? — уточнил Николас.
— Боюсь, что так, — ответила она.
— Порт сильно изменился.
— Ну, прошло очень много времени, Николас. Все меняется.
— И многое не в лучшую сторону, — отрывисто заметил мужчина. — Так вот, как только я приму душ и переоденусь, то сразу же выеду в Роки-Крик, и ты мне расскажешь, куда и во сколько я должен завтра ехать. А потом, я надеюсь, ты составишь мне компанию за обедом…
— За обедом?! — пискнула Серина, не успев взять себя в руки. Нервно покосившись на Элли и Эмму, она увидела, что обе девушки яростно кивают. Отказ выглядел бы подозрительно.
— А что, есть какие-то причины отказываться? — между тем поинтересовался Николас.
— Ну, я… я сейчас на работе, — нашлась она.
— А, все тот же семейный бизнес, понимаю. Но теперь ты сама себе босс. Или твой отец оправился от удара?
Серина сглотнула.
— Нет, нет. Папа так и не выздоровел. Он… э… скончался пару лет назад. После еще одного удара.
— О, пожалуйста, извини, Серина, — мягко отозвался Ник. — Я знаю, как сильно ты его любила. Как твоя мама это перенесла?
Серина моргнула, удивленная внезапной чувствительностью со стороны Николаса. Как это отличалось от их последнего разговора! Тогда, после похорон своей матери, он был переполнен горечью и гневом. Возможно, Серина и впрямь ошибалась, гадая о причинах его возвращения.
Серина очень надеялась на это. Искренне.
— Думаю, мама даже вздохнула с облегчением, когда папа умер, — призналась она. — Знаешь, его состояние было сложно назвать жизнью. Он не мог ни говорить, ни ходить… Лечение ничем не помогло — мозг слишком сильно пострадал.
— Я этого не знал.
Конечно, не знал. Он никогда не спрашивал. А она ни за что бы не рассказала. Они даже не встречались до той самой ночи, когда была зачата Фелисити, но тогда их кратковременное воссоединение было наполнено отнюдь не разговорами.
У Серины начала кружиться голова. Так, что он спрашивал-то? Что-то о ее матери… Ах да…
8 
