21 
— Понимаете…
— Нет. Нет, ничего я не понимаю, потому что тут и понимать нечего. Нам нравится внешний вид друг друга — эка невидаль! Но какое это имеет значение? Ничего абсурднее и вообразить невозможно!
Сколько бы она ни пыталась, повторить его предложение у нее язык не поворачивался. У Сантоса таких проблем не возникало.
— Почему бы мне не взять вас в жены? Я никогда не желал вашу сестру так, как вас.
— Но вы… — начала Алекса. Запоздало осознав, что он только что сказал, она онемела. — Это правда?
— Зачем мне лгать, милая?
Тон его смягчился. Еще немного, и она утонет в его бездонных глазах.
Алекса пыталась отвести взгляд, но обнаружила, что не может. Он просто гипнотизирует ее.
— Но…
Голова ее кружилась, комната плыла, как в тумане.
— Откуда вы знаете? Вы даже не поцеловали меня…
Сантос провел руками по волосам, словно хотел избавиться от внутреннего напряжения. Но глаза его оставались непроницаемыми. Холодные и острые, они настороженно следили за своей жертвой.
— Это очень легко исправить.
К ее ужасу, он пересек комнату, по пути легким движением отставив в сторону столик, и приблизился к ней с очевидным намерением.
— Нет…
Алекса выставила перед собой руки, пытаясь загородиться от опасности. Но в глубине души понимала, что больше Сантоса боится самой себя. Воспоминание о тех мгновениях в саду пылало в ее мозгу и заставляло кровь быстрее бежать по венам.
Как она желала того поцелуя и как расстроилась, когда Сантос в последнюю минуту передумал. И ему наверняка об этом известно.
Он и теперь знал, что делает, подходя к ней с таким уверенным видом, не отрывая взгляда от ее губ. Алекса боялась своей возможной реакции на его поцелуи. Если уже сейчас она так издергалась, что будет, если…
— Нет! — воскликнула она снова. — Нет, Сантос, я…
Не обращая внимания на ее протест, Сантос неумолимо надвигался на нее, огромный и опасный. Сейчас он был похож на тигра, загнавшего жертву в угол и наслаждающегося минутной задержкой перед финальным прыжком.
Алекса попыталась вскочить, но ноги отказывались ей подчиняться, силы оставили ее. И внезапно он оказался совсем близко. Навис над ней, опираясь на локти. Его длинные, смуглые кисти легли рядом на покрывало, четко выделяясь на светлом фоне.
Впервые увидев их так близко, Алекса заметила шрам, пересекавший костяшки правой руки. Шрам ясно давнишний — от раны осталась лишь узенькая белая полоска. Ее пальцы непроизвольно потянулись к нему.
Но в тот же миг Сантос произнес ее имя вкрадчивым голосом, и она сразу же забыла, о чем думала. Рука со шрамом поднялась и взяла ее за подбородок. Темноволосая голова медленно склонилась.
Алекса перестала дышать. Губы пересохли, в горле образовался ком. Ей казалось, что сердце ее перестало биться, хотя кровь отчаянно пульсировала в висках. То, как он держал ее, не оставляло ей возможности смотреть куда-нибудь, кроме как ему в лицо, в расширившиеся зрачки. Взгляд Сантоса буквально гипнотизировал ее.
Испугавшись, что глаза выдадут ее эмоции, она опустила ресницы. Но легче от этого не стало. Она не видела Сантоса, но все другие чувства обострились до предела. Она вдыхала запах его кожи, смешанный с ароматом цитрусового мыла или шампуня, слышала его дыхание и мерный стук сердца.
— Милая, — пробормотал Сантос, и она опять ощутила на губах его дыхание, вбирая его в себя вместе с воздухом. И когда его губы наконец коснулись ее губ, мир вокруг Алексы взорвался миллионом цветных искр. Ничего подобного ей раньше не доводилось испытывать. Словно ее никогда не целовали прежде.
По тому, как стремительно Сантос атаковал ее, можно было предположить, что и поцелуй окажется таким же порывистым и страстным. Все ее тело напряглось, ожидая наказания за попытку сопротивляться его воле. И потому для нее стало неожиданностью мягчайшее, нежнейшее прикосновение, какое только можно представить. По деликатности его можно было сравнить со взмахом крыла бабочки.
Всего один поцелуй, и Сантос отпрянул назад. Разочарование оказалось столь велико, что у Алексы непроизвольно вырвался протестующий возглас.
— Терпение, милая…
Никогда прежде в его голосе не звучало столько соблазна, столько обещания. Даже не открывая глаз, Алекса почувствовала, что он улыбается.
Сантос…
Его имя звенело у нее в голове. Но всякий раз, когда она хотела произнести его, он целовал ее снова, постепенно усиливая давление на губы. Ее сердце замирало в груди, тело немело.
21 
