Последние отзывы

  124  

– Теперь он Асиман. – Крис мог бы и промолчать, не говорить этого, но кроме сладких снов он умел дарить еще боль и отчаяние. – Через несколько поколений он может стать твоим врагом.

– Я не отдам его. Он принадлежал мне. С самого начала.

– В нем кровь асиманов. Тебе не позволят оставить его среди Даханавар. Он сам не останется.

– Он мой чайлд!

– Он мог бы стать твоим «птенцом», Дарэл. Мог пока был человеком. Теперь мальчик Лориан умер, вместо него появился Лориан из клана Асиман. Отпусти его, Дар, теперь у него своя жизнь.

– Кристоф, иногда мне кажется, что я тебя ненавижу!

Ты же знаешь, ему не дадут выжить. Из-за дружбы со мной. Это перевоплощение совершали не для того, чтобы сделать его счастливым в семье Асиман, а меня – удовлетворенным этим.

Кадаверциан усмехнулся:

– Я предупреждал тебя. Я просил тебя оставить человека в покое. Ты не послушал меня. Не слышал. Теперь все кончено. Вот так печально.

– Нет, Крис. Не кончено! Я пойду к Ревенанту!

Кристоф откинулся на спинку кресла и прищурил зеленые кошачьи глаза, ожидая продолжения.

– Его превратили в вампира из мести. Он несовершеннолетний. У него нет никаких способностей. Он не нужен клану… Я потребую Витдикты.

– Что?! – Колдун удивился или сделал вид, что удив лен. – Чего ты потребуешь?

– Витдикты. – Повторил я хрипло.

– Малыш. – Кадаверциан подался вперед, и глаза его зажглись мрачным темным огнем. – Ты в своем уме? Ты знаешь, что Это такое?!

– Возвращение вампира к человеческой жизни, – сказал я, теряясь под его магнетическим взглядом.

Кристоф отрицательно покачал головой:

– Витдикта – это проклятие. Страшное колдовство.

Дарэл, ты… ты можешь потребовать ритуала Витдикты, но никто никогда не знает, чем он закончится. Мальчик может снова стать человеком, а может погибнуть. Сила, которую ты хочешь вызвать, не подчиняется никому, она может убить всех, до кого дотянется. Ей все равно, кто ее вызывает, ей все равно, кто прав, она не знает справедливости.

– Кристоф, тебе не удалось напугать меня.

– Да пойми ты! – воскликнул он с какой-то странной устрашающей тоской. – Темный Охотник всего лишь безобидное пугало по сравнению с Витдиктой. Если ты устал от жизни, можно устроить менее болезненное самоубийство для тебя, Лориана и твоего клана.

– При чем здесь мой клан?

– Требующий Ритуала навлекает проклятие на весь свой род. Ты хочешь увести из Тьмы маленький кусочек света, который дал бы ей новые силы, и она мстит. Так говорили древние.

– И ты веришь в этот бред?! Ты – Кристоф Джулиан.

Фредерик Альбьер, самый мудрый из клана Смерти?

– Не самый, Дарэл. Поверь мне.

– Короче, я иду к Ревенанту. Немедленно! Я потребую вернуть ребенка к нормальной жизни и наказать виновных. Я имею на это право! В конце концов Клятву еще пока никто не отменял.

Кристоф устало посмотрел на меня из своего кресла и поднял руку в молчаливом жесте прощания.

– Удачи.

– А ты? Разве ты не пойдешь со мной?

– Нет.

– Ладно. Твое дело.

Я вернулся в спальню, осторожно поднял на руки спящего Лориана и вышел из квартиры, демонстративно не глядя на кадаверциана. Надеялся ли я, что он передумает и поможет мне уговорить Ревенанта, был ли предательством отказ помочь мальчику, который уважал его и считал своим другом? Не знаю. И не хочу знать…

У Ревенанта шло совещание. На человеческом уровне. Секретарша в приемной широко распахнула глаза, когда увидела меня – бледного и разъяренного.

– Я к губернатору Белову, – бросил я ей не глядя и уверенно направился к огромной двери с медной ручкой.

– Туда нельзя! Губернатор занят! – Она бросилась наперерез, но остановить меня было уже невозможно.

Я распахнул дверь.

Табачный дым, сдержанно удивленные взгляды, лица – лица – лица, человеческие лица, бледными пятнами обращенные в мою сторону. Я могу прочесть их всех – одним взглядом: усталость, раздражение, высокомерие, хорошо замаскированный страх. Как жаль, что у тебя в офисе, Ревенант, нет живого сенсора, единственного на весь клан Даханавар! Я бы много мог рассказать тебе.

А вот и он сам. Спокойный, чуть медлительный. Не Ревенант – сейчас он всего лишь губернатор, достойный среди равных.

Я стоял на пороге и пристально смотрел на него. За моим плечом маячила испуганная мордочка секретарши, она начала что-то лепетать, но тут же умолкла. Глаза ничего не выражали, так же как и лицо, но он все понял:

  124