Последние отзывы

  101  

– Я могу позвать Арчи.

Для них это была всего лишь игра, оба уже включились в нее, не думая о последствиях.

– Хорошо. Зови.

Пока дети играют, она может подумать.

«Птенец» Констанс пришел через несколько минут. Он жил где-то рядом и всегда быстро являлся по зову своей наставницы. Совсем еще мальчишка. Худой, нескладный, нелепый. Фелиция достала бумаги из бюро и сделала вид, что занята серьезной работой. Но на самом деле бесцельно водила пером по листу.

Артур покосился на Леди и, видя, что она не обращает на него внимания, немного расслабился. Его усадили в кресло, где до этого сидел тхорнисх, позвали Себастьяна.

Пока чайлды развлекались, сравнивая ментальные силы двух даханавар, Старейшина думала о выгоде, которую получит, если Хранья захватит власть. Сначала новый нахттотер будет наводить порядок в своем клане, наслаждаться властью, карать виновных в ее изгнании, строить резиденцию или переделает старую «Лунную крепость» Миклоша. Увеличит семью, займется воспитанием новообращенных. Первое время Золотых Ос станет легко контролировать. Их союз с асиманами пошатнется. Хотя Амир непременно бросится к госпоже Бальза с предложениями дружбы и сотрудничества. Но это после. Сперва она заставит Хранью подписать договор с Даханавар на самых выгодных для последних условиях.

Звонкий смех Констанс прервал размышления. Дарэл стоял, с глубокомысленным видом качая головой, и внимательно рассматривал жертвы эксперимента.

– Этот слабее магически. – Он указал на смущенного Арчи. – Но его потенциал будет расти. А этот, – кивок в сторону улыбающегося мажордома, – уже достиг своего «потолка». И вот что забавно: его сила как будто законсервирована. Видимо, всплеск произойдет в момент нервного возбуждения. Себастьян, рассердись! Подумай о чем-нибудь неприятном! Ну!

Сканэр схватил подушку с кресла и швырнул в невозмутимого испытуемого. Тот, продолжая улыбаться, поймал ее и аккуратно положил на место.

– Ладно. Оставь его в покое, – со смехом сказала Констанс – А что ты можешь сказать про меня?

Дарэл прищурился, потом посмотрел на нее исподлобья и произнес странным, глухим голосом:

– Ты – глубокий колодец. И тебе понадобится много тысячелетий, чтобы он заполнился.

Телепат медленно повернул голову и обжег Фелицию ледяным, пробивающим любую защиту взглядом.

– А вы, Леди, – бездна.

Мормоликая поднялась, со стуком опустила крышку бюро, и он тут же потупился, понимая, что позволил себе бестактность:

– Извините. Я готов просканировать Миклоша в любое время, когда вы посчитаете нужным. Доброй ночи.

Повернулся и вышел. Констанс повелительным кивком велела Арчи следовать за ней и тоже ушла, понимая, что учительница хочет остаться в одиночестве. Себастьян потушил верхний свет, перенес любимое кресло Фелиции ближе к низкому столику, поставил на него лампу. И удалился бесшумно.

Раньше она любила проводить время перед восходом солнца в полумраке. Ей нравились бархатные тени, скользящие по стенам, лежащие на полу за пределами желтого круга лампы, и шелест пламени в жаровне, и чернота за окном. Теперь в мертвые предутренние часы к ней стали являться призраки. Воспоминания о погибших детях и друзьях. Слишком много их накопилось за эти века. Все они теснились в ее памяти и рвались в реальность.

Можно было велеть Себастьяну оставлять включенным верхний свет, но это было бы слабостью. А Фелиция не могла позволить себе быть слабой.

Чаще всех приходила Екатерина. Подруга, почти сестра, единомышленница. Черное обуглившееся лицо, руки как корявые ветки, рассыпающиеся лохмотья. Такой она осталась в воспоминаниях. Екатерина Святая. Ее сожгли на костре. Сначала пытались колесовать, но свершилось «чудо». Орудие пытки сломалось. Тогда ее обезглавили и сожгли.

Костер сыпал искрами и выбрасывал в небо красные языки пламени. Черными клубами стлался дым.

Даханаварская магия дала ей удивительный дар убеждения, и она хотела научить людей христианским заповедям, пыталась приручить дикое стадо, дать ему человеческие законы. Они сожгли ее, а потом канонизировали. И придумали красивую легенду о том, как Екатерина сама положила голову на плаху.

«Бедная моя сестра. Ты была бы против, зная, что я хочу сделать… „Золотой миллиард“?.. Их нельзя воспитывать и учить, можно лишь отобрать самых лучших и оставить жить спокойной, сытой жизнью». – Фелиция встала, расправила складки хитона, пробежала пальцами по шпилькам в волосах – все были на месте, ни одна не выпала. И медленно пошла в спальню.

  101