Последние отзывы

  67  

— О, на этот счет можешь не беспокоиться, — пренебрежительно фыркнул Джулиан. — Уверяю тебя, я уж позаботился ее тщательно обыскать. И если кому-то из нас двоих суждено проткнуть другого, то это буду я, можешь мне поверить! — Он хозяйским жестом погладил ее шею. Порция смущенно опустила глаза — оставалось только надеяться, что толстый слой пудры скроет предательский румянец на щеках.

Рафаэль с глумливой улыбкой пощекотал ее под подбородком, словно очаровательного щенка.

— А она не болтушка, верно? Это хорошо. Мне нравятся женщины, знающие, что рот нужно держать на замке, а ножки — напоказ.

Порция, свирепо оскалившись, молнией метнулась к обидчику. Ее зубы клацнули в миллиметре от его пальца. Рафаэль испуганно отпрянул в сторону.

Джулиан, решив, что с него достаточно, резко дернул за цепь.

— Помни о своих манерах, черт возьми, — прошипел он, развернув девушку так, чтобы они оказались нос к носу. И, оскалившись, угрожающе зарычал: — Иначе мне самому придется напомнить тебе о них… хотя очень не хочется делать это на глазах у всех! Ты меня поняла?

Порция к этому времени уже слегка подзабыла, что оказалась полностью в его власти. Внезапно в ней всколыхнулась злоба, бросилась в голову, тугой петлей сдавила горло. Она даже ни о чем не успела подумать — спохватилась только, когда из груди ее вырвалось рычание. Между ними как будто проскочил разряд, заставив все ее тело содрогнуться. Разом все стихло, сразу же возникло ощущение, что, кроме них, в зале нет ни души.

Порция потом часто думала, чем все закончилось бы, если бы музыканты, словно сговорившись, не выбрали именно этот момент, чтобы заиграть.

Несколько пар закружились по залу. Джулиан, взяв себя в руки, слегка ослабил цепочку.

— Может, потанцуем? — небрежно бросил он.

— Как пожелаете, мой повелитель, — процедила она сквозь зубы, с притворной скромностью опустив глаза, чтобы Джулиан не заметил мелькнувший в них мятежный огонек.

Хозяйским жестом обхватив девушку за талию, Джулиан потянул ее в сторону. Мгновением позже они уже кружились в вальсе, предоставив возможность хозяину и всем остальным, ставшим свидетелями этой сцены, изумленно таращиться им вслед.

Кружась по залу под изумительные звуки одного m немногих написанных Моцартом вальсов, Порция старалась держаться как можно дальше от Джулиана, тогда как он всем своим видом давал понять, что имеет на нее все права.

— Как ты позволил ему говорить мне все эти гадости?! — задыхаясь от обиды, пробормотала она.

— А чего ты ожидала, интересно знать? Хотела, чтобы я вызвал его на дуэль? — невозмутимо пожал плечами Джулиан.

— Как ты можешь?! Как у тебя язык поворачивается говорить такие ужасные вещи?! Играешь роль злодея, да? Что ж, могу поздравить тебя — ты на удивление быстро вошел в образ!

— Кто? Я? А как насчет тебя, моя дорогая? Кстати, я ведь и есть злодей, не забыла, случайно? А все, что требовалось от тебя, это побыть в этой роли несколько минут. И что же? В результате ты рычишь и плюешься огнем, словно злющая росомаха!

Порция возмущенно тряхнула головой. Копна шелковистых локонов рассыпалась у нее по спине.

— Интересно, чем ты опять недоволен? — надулась она. — Мне-то казалось, настоящая вампирша просто обязана вести себя именно так. И вампирам — я имею в виду, мужчинам — это нравится!

Джулиан, потеряв терпение, рывком притянул ее к себе — так близко, что она почувствовала, как его бедра тяжело прижались к ней.

— Да… нравится, — прорычал он ей на ухо.

Не дав Порции ответить, он закружил ее, и девушка предпочла промолчать, чтобы не сбиться с ритма. Впрочем, Джулиан был прекрасным танцором. В ту самую ночь, когда Дювалье похитил ее, она как раз мечтала о том, как когда-нибудь будет кружиться по залу в его объятиях… вот как сейчас. В своей наивности Порция считала, что самое большее, что ей грозит после вальса, это торопливое признание, несколько страстных слов на ушко… ну, самое большее безмолвный поцелуй где-нибудь в уголке сада, под луной. Она и представить себе не могла такого смятения чувств… откуда ей было знать, как бывает, когда твое тело плавится от нестерпимого жара, а кровь вскипает так, что хочется кричать, и забываешь обо всем, кроме неукротимого желания отдаться другому танцу — тому самому, что с сотворения мира заставляет женщин терять голову и с восторгом самозабвенно падать в объятия мужчины.

  67