Последние отзывы

  58  

Порция зажмурилась, стараясь уснуть. Конечно, будет лучше, если на этот раз ей ничего не приснится. Глаза у нее стали понемногу слипаться, но не успела она снова погрузиться в сон, как ее слуха коснулась негромкая мелодия. Прижимая к груди подушку, девушка села, растерянно захлопав глазами. Неужели приснившийся ей сон вызвал к жизни призраки ее прошлого?

Накинув поверх ночной рубашки шелковый пеньюар, она направилась к двери, приоткрыла ее и стала прислушиваться, почти не сомневаясь, что мелодия существует лишь в ее воображении. К удивлению Порции, музыка стала громче — красивая и печальная колыбельная, которой кто-то убаюкивал спавших мирным сном обитателей дома.

Поплотнее запахнув пеньюар, Порция сбежала по лестнице. Царившая в доме темнота не отпугивала, а радушно приветствовала ее, словно долгожданную гостью, открывая девушке свои объятия. Не прошло и нескольких минут, как она уже стояла на пороге музыкального салона, жадно впитывая в себя звуки рояля.

За роялем сидел Джулиан. Его пальцы порхали по клавишам, любовно лаская их, словно женское тело, и рояль отзывался на ласку с нежностью и пылом влюбленной женщины. Порция невольно заслушалась. Да, солнечные лучи представляли для него смертельную опасность, зато лунный свет, струившийся сквозь широкое эркерное окно, относился к Джулиану с явным обожанием. Луна, словно любуясь им, осыпала серебряными поцелуями его шелковистые волосы, ласкала призрачными пальцами мужественный профиль, словно намереваясь отлить его в серебре.

Прошло, наверное, несколько минут, прежде чем ошеломленная Порция сообразила, что Джулиан играет «Реквием» Моцарта, ту единственную часть, которую композитор успел закончить незадолго до своей трагической смерти — он умер совсем молодым, не дожив до тридцати пяти лет. Ей уже доводилось слышать «Реквием» в исполнении церковного органа, но Порция даже не представляла себе, что подобную вещь можно исполнять на рояле, да еще с таким чувством и глубочайшим пониманием переживаний, вложенных в нее композитором. Глядя на порхающие по клавишам пальцы Джулиана, нетрудно было поверить — как гласила легенда и ходившие вокруг этой истории многочисленные слухи, — что таинственный незнакомец, заказавший Моцарту «Реквием», стал предвестником его преждевременной смерти. В исполнении Джулиана «Реквием» звучал как жалоба и одновременно как торжественный гимн — песнь человека, воспевающего и оплакивающего собственный смертный удел, перед тем как его голос умолкнет навсегда.

Позабыв обо всем, Джулиан целиком отдался игре, вкладывая в нее весь пыл своей измученной, истерзанной голодом души и поднимая ее до невероятных высот драматизма. Последняя нота Повисла в воздухе, словно звон кафедральных колоколов в морозную полночь, и наступила оглушительная тишина.

— Ты по-прежнему играешь, как ангел… — мягко сказала Порция, стряхнув с себя наваждение. — Несколько странно для человека, уверяющего, что продал душу дьяволу, ты не находишь?

Казалось, Джулиан ничуть не удивился, когда, подняв голову, обнаружил замершую на пороге комнаты Порцию.

— Это одна из моих любимейших вещей, — негромко сказал он. — Ты помнишь, какую надпись обнаружили ботом на полях нот? «Fac eas, Domine, de morte transire ad vitam»^[5], — процитировал он с легкостью перейдя на латынь.

Порция была вынуждена признать, что не слишком сильна в латыни — ей всегда было интереснее читать о ведьмах и оборотнях, чем утруждать себя изучением мертвых языков. А латынь всегда навевала на нее смертную скуку.

— Помоги им, Господи, — наморщив лоб и запинаясь на каждом слове, пробормотала она, — от смерти… перейти к вечной жизни…

— Как жаль, что я не смог предупредить беднягу, что вечная жизнь совсем не такая, какой ее принято представлять себе. Что тебя привело сюда, Ясноглазка? Спустилась, чтобы как в старые добрые времена перелистывать мне ноты? — со вздохом спросил он. До боли знакомая кривая улыбка, промелькнувшая на губах Джулиана, живо напомнила ей, сколько счастливых часов она провела в замке Тревельян. Увы, это было до того, как она узнала, что он вампир…

— Я могла бы поклясться, что ты играешь по памяти.

— Так и есть. Впрочем, — Джулиан кивком головы указал на стоявшие на пюпитре ноты, — я не слишком хорошо знаком с этим отрывком. Так что лишняя рука… или две мне бы не помешали. — Он слегка подвинулся, освобождая ей место на тяжелой скамье красного дерева. Порция немного растерялась. Заметив нерешительность девушки, Джулиан ехидно ухмыльнулся: — Ну-ну, к чему все эти церемонии, дорогая? Думаю, пришло время отбросить ложную скромность. Ведь ты теперь моя вечная невеста, не так ли?

  58