Особенно,... 
71 
Быть ведьмой означает, в частности, не бегать по дому с воплями всего лишь оттого, что загорелась твоя постель. Помимо прочего, это был необычный огонь, он не обжигал. Огонь, который не жжётся. Зайчиха мчится, огня не боится…Кто-то пытается мне что-то сообщить.
Огонь тихо угас. За окном что-то почти незаметно шевельнулось, и Тиффани вздохнула. Фиглы никогда не сдаются. С девяти лет она точно знала, то они следят за ней каждую ночь. Они и теперь следили, именно поэтому она мылась только в сидячей ванне, за ширмой. Скорее всего, у неё не было ничего, на что Нак Мак Фиглам хотелось бы посмотреть, просто так она чувствовала себя спокойнее.
Зайчиха мчится, огня не боится…Определённо, это зашифрованное послание, но от кого? Может, от загадочной ведьмы, что следит за ней? Всякие знаки и пророчества это прекрасно, но порой так хотелось, чтобы люди просто и ясно записывали на бумаге, что именно им от неё надо! С другой стороны, неожиданные мысли и совпадения игнорировать явно не следовало: все эти внезапные воспоминания и случайные прихоти. Слишком часто это оказывалась всего лишь другая часть твоего собственного мозга, которая настойчиво пытается сообщить тебе нечто, чего ты не видишь за повседневной суетой. Впрочем, за окном уже ясный день и загадки могут подождать. В отличие от прочих дел. Она встала и направилась в замок.
— Мой отец избил меня, да? — прозаично спросила Эмбер, когда они шагали к серым башням. — И мой малыш умер?
— Да.
— О, — сказала Эмбер тем же спокойным тоном.
— Да, — подтвердила Тиффани. — Мне очень жаль.
— Я вроде как вспоминаю, но смутно, — сказала Эмбер. — Всё словно… в тумане.
— Это утешалки работают. Дженни помогла тебе.
— Я понимаю, — сказала девушка.
— Неужели? — удивилась Тиффани.
— Да, — ответила Эмбер. — А что с отцом, у него теперь будут неприятности?
«Будут, — подумала Тиффани. — Особенно если я расскажу, в каком виде нашла тебя. Женщины об этом позаботятся. Жители деревни имеют здоровую тенденцию лупить почём зря мальчишек, которые по определению нуждаются в колотушках, потому что проказливые дьяволята, но так избить девочку? Это нехорошо».
— Расскажи мне о своём парне, — вместо этого сказала она вслух. — Он портной, да?
Эмбер просияла, своей улыбкой она была способна осветить мир.
— О, да! Его дедушка многому учил, пока не помер. Из ткани он почти что хочешь может сотворить, мой Уильям. Все говорят, ему надо было пойти в ученики к портному, и тогда он сам стал бы мастером всего через несколько лет. — Она пожала плечами. — Но мастера требуют за обучение плату, а его мать никогда не смогла бы набрать нужную сумму. О, у моего Уильяма чудесные тонкие пальцы и он помогает матери шить корсеты и прекрасные подвенечные платья. Это значит, он умеет работать с атласом и всем таким прочим, — с энтузиазмом добавила девушка. — А мама Уильяма первая мастерица по шитью!
Эмбер так и сияла от гордости за них.
Тиффани посмотрела на её радостное лицо, на котором, несмотря на усилия кельды, были всё ещё отчётливо видны синяки.
«Значит, её парень портной, — подумала она. — С точки зрения крупных мускулистых людей вроде мистера Пуста, портной вообще не мужчина, с его-то мягкими руками и домашней сидячей работой. А если он еще и для женщин шьёт, это лишь дополнительный позор для маленькой несчастливой семьи».
— Что теперь будешь делать, Эмбер? — спросила Тиффани.
— Я бы хотела повидаться с мамой, — неуверенно сказала девушка.
— А если ты встретишь там отца?
Эмбер повернулась к ней.
— Тогда я пойму… пожалуйста, не делайте с ним ничего плохого, ладно? Не превращайте в свинью, например, или типа того.
«Денёк в шкуре свиньи, пожалуй, научил бы его кое-чему», — подумала Тиффани. Но было что-то от кельды в том, как Тиффани сказала «Тогда я пойму». Сияющий свет в мире тьмы.
Тиффани никогда не видела, чтобы ворота замка были закрыты, кроме как ночью. Днём замок обычно служил одновременно домом собраний, магазином плотника, лавкой кузнеца, местом для детских игр (на случай дождя) и, при необходимости, складом для сена и пшеницы, если урожай не помещался в амбары. Даже в самом большом деревенском доме нет лишнего пространства; если вам требовалось где-то спокойно посидеть, или поразмыслить, или с кем-то поговорить, вы шли в замок. Так было всегда.
Сегодня шок от возвращения Барона уже пошёл на убыль, но, когда Тиффани вошла, она увидела, что суета всё ещё продолжается, правда, какая-то приглушённая, люди явно старались производить поменьше шума. Возможно, причиной была Герцогиня, будущая тёща Роланда, которая расхаживала по главному залу, время от времени тыча в слуг палкой. Первый раз увидев такое, Тиффани просто не поверила своим глазам, но тут это случилось снова — Герцогиня своей чёрной тростью с серебряным набалдашником стукнула горничную, которая просто шла мимо с корзиной белья. Только в этот момент Тиффани заметила и невесту, которая плелась за своей матерью, словно стыдясь идти рядом с женщиной, тычущей всех подряд тростью.
71 
