Особенно,... 
91 
От их соединенных тел распространилось какое-то странное, неземное мерцание. Глаза Эмбер расширились, когда она почувствовала, как ее охватывает пламя — нежное и свирепое в одно и то же время. Она беспомощно задрожала.
— Дункан, я больше не выдержу. Это… нет сил…
Голос Эмбер оборвался. По ее телу стали прокатываться повторяющиеся сладко-мучительные судороги, и каждое сотрясение лишь притягивало его еще ближе к ней, еще больше распаляя снедавший ее огонь.
Дункан губами поймал трепещущий крик, сорвавшийся с губ Эмбер в то мгновение, когда ее исход хлынул на него, лаская каждым глубоко скрытым в ней толчком экстаза. С каждым своим входом он пил вино ее страсти.
На несколько сладостных и томительных мгновений Дункан замер в неподвижности над Эмбер, упиваясь ясным свидетельством того, что с ним она узнала наслаждение.
Когда сдерживаться дольше стало невозможно, он начал двигаться со все возрастающей мощью. Каждое его движение у нее внутри вызывало все новые нежные содрогания и сжатия. Ее лицо стало напряженным, неуловимо изменилось в полете, который уносил ее все выше и выше под воздействием его могучей мужской силы, раз за разом входившей в нее.
Вдруг Эмбер выгнулась и содрогнулась, пронзенная неописуемым экстазом. В ее дрожащем крике было имя Дункана. Она прижалась к нему изо всех сил, ибо он был и бурей, и спасительным убежищем.
Атласная теплота плоти Эмбер втягивала Дункана, ласкала его, сулила ему блаженство, равного которому он еще не испытывал. Он чувствовал, что теряет власть над собой, и пытался сопротивляться, потому что хотел бы остаться навеки в этом состоянии — между уверенностью в ее экстазе и предвкушением своего.
— Ты совершенна, — хрипло проговорил Дункан. — Да поможет мне Бог, ибо ты нужна мне больше-всего на свете, больше, чем даже возвращение памяти!
Дольше сдерживаться он не смог. Со стоном отрешения он дал волю своей страсти и излил ее в лоно янтарной колдуньи, упоительная глубина которого так гармонично принимала и вмещала его естество.
Глава 15
Саймон в полном боевом снаряжении подъехал к замку Блэкторн на своем огромном боевом жеребце, скакавшем быстрым галопом. Рядом с ним ехал еще один рыцарь в кольчуге и боевом шлеме. С другой стороны Саймон вел в поводу темно-гнедого жеребца, который был никак не меньше его собственного.
Гнедой жеребец был без всадника, а к пустовавшему седлу были приторочены меч в ножнах и длинный, каплевидной формы щит. Щит был украшен изображением головы черного волка — знаком Доминика ле Сабра, Глендруидского Волка.
Вокруг всадников клубился холодный и тихий осенний туман. Копыта лошадей прогрохотали по опущенному мосту, который вел во внутренний двор Блэкторна. Несколько мгновений спустя под стальными подковами трех жеребцов зазвенели булыжники двора.
На ступенях крыльца появилась женщина и стала с тревогой вглядываться в приехавших. Увидев жеребца без всадника, она подхватила подол богатого зеленого платья и быстро сбежала вниз по ступеням. Капюшон соскользнул у нее с головы, и ее огненно-рыжие волосы развевались по ветру, словно языки настоящего огня, пока она перебегала двор.
Не обращая внимания на опасность быть растоптанной, она подбежала прямо к лошадям. При каждом быстром движении ее тела дрожали и звенели малюсенькие золотые колокольчики, украшавшие ее одежду.
— Саймон! — крикнула она. — Где Дункан? Что случилось? Почему у тебя его боевой конь?
Жеребец Саймона почти встал на дыбы, когда его всадник резко натянул поводья.
— Не подходи, Мег! — приказал Саймон. — Если какая-нибудь из лошадей наступит на тебя, Доминик снесет мне голову.
— И не только это, — произнес голос, донесшийся со стороны караульного помещения. — Я прикажу нанизать твое сердце на вертел и поджарить.
Саймон обернулся и увидел брата, шагающего к нему по булыжникам двора.
На Доминике был длинный плащ, такой же черный, как и его волосы, и лишенный каких бы то ни было украшений, за исключением большой серебряной застежки, скреплявшей плащ из тяжелой ткани. Да и не было нужды в каких-то еще украшениях, которые указывали бы на статус Доминика. Массивная застежка из чистого серебра была сделана в виде волчьей головы с необыкновенными хрустальными глазами, смотревшими на мир взглядом, в котором светилось древнее знание.
Волк глендруидов, исчезнувший на тысячу лет, был найден и отдан воину, не принадлежавшему к клану глендруидов.
91 
