44 
Меня вдруг охватило страстное желание увидеть Майка. Через пятнадцать минут мы станем с ним мужей и женой, но ждать так долго я не могла. Скорее найти его, прижаться к нему, поцеловать его. Почувствовать, что он рядом. В последнее время мне его постоянно не хватало. Даже когда мы были вместе, мне иногда казалось, что в мыслях Майк очень далеко от меня…
Я осторожно выглянула из комнаты невест. С правой стороны коридор выводил в некое подобие большого холла, где топтались мои подружки и гости из тех, кто не пожелал еще занять свои скамьи в церкви. В коридоре налево никого не было, и в самом его конце я заметила небольшую дверь вроде той, что вела в комнату невесты.
Я подобрала длинную юбку и на цыпочках пошла по коридору. Нехорошо получится, если кто-нибудь из гостей в холле вздумает обернуться. Мое белое платье, наверное, было бы заметно и в кромешной тьме… Но мне повезло, я беспрепятственно добралась до комнаты, где томился мой Майк. Даже если с ним его приятели, они не станут навязывать нам свое общество, рассудила я и потянула на себя дверь.
Я не ошиблась, это действительно была комната для жениха. Она была чуть меньше, чем комната невесты, и стояла там всего лишь пара кресел. Но рассматривать убранство комнаты мне было некогда, да и неинтересно. Я пришла сюда к жениху и не хотела терять ни одной минутки!
Но помимо меня были еще люди, которые не желали терять ни минуты. В самом центре комнаты стояли мужчина и женщина и самозабвенно целовались. Я зашла настолько тихо и осторожно, что они меня не услышали. На одну короткую секунду я залюбовалась ими, а потом меня словно ударили по голове. Мужчина в безупречном фраке, страстно обнимающий женщину, не кто иной, как Майк! А женщина… женщина… я не могла поверить своим глазам, но это гибкое тело, бесстыдно прижимающееся к моему жениху, могло принадлежать только Селин Дарнье.
Все вокруг меня было неподвижно, да и я сама ничем не отличалась от каминной решетки или картины на стене. Меня попросту не существовало в мире живых людей. Живыми были те двое, которые настолько поглощены друг другом, что ничего не видели и не слышали. Вот оно, настоящее, подумала я. Не нужны были слова, чтобы понять, что Майк действительно любит эту женщину. Даже если случится землетрясение или вода затопит церковь, он все равно не захочет по доброй воле отпустить ее от себя! Меня он никогда так не обнимал… Страшная правда, от которой я успешно отмахивалась последние несколько месяцев, предстала передо мной во всей своей неотвратимости. Как легко я объясняла недостаток страсти холодностью, отгоняя от себя мысли о недостатке любви. Я не хотела в это верить, даже когда прочитала в газете, что у них с Селин роман. Майку не нужно было особенно трудиться, чтобы убедить меня. Я была готова обманываться сто раз на дню…
Я всхлипнула и в ужасе застыла. Нельзя допустить, чтобы они увидели меня! Любовь уничтожена и оскорблена, но гордость не допустит унизительного скандала! Хватит быть влюбленной глупой девочкой. Я проиграла, но должна вести себя достойно…
Я попятилась к двери, не сводя глаз с влюбленных. Наверное, если бы я закричала во все горло, они бы и ухом не повели. Они слепы и глухи ко всему миру. Чему тут удивляться? Разве я сама не была такой с тех пор, как увидела Майка?
Не знаю как, но мне удалось незаметно выйти из комнаты для жениха. У меня не было сил удивляться собственному самообладанию. Я давила в сердце и боль, и обиду, и досаду, и страх. Тысячи вопросов лампочками вспыхивали у меня в голове, но я сжимала их в руках, и они лопались, оставляя на ладонях кровавые следы. Что теперь делать… Что скажут люди… Как отреагирует папа… И самый главный, самый болезненный вопрос – как я буду жить без Майка…
Держась за стенку, я вернулась в комнату для невесты. Там по-прежнему было спокойно и пусто. Я взглянула на часы. Всего пять минут прошло с тех пор, как я вышла отсюда. Пять минут и целая жизнь. Моментальное перерождение и крушение всех надежд. Папа вечно говорит, что хотел бы видеть меня более серьезной и уравновешенной. Что ж, теперь у него не будет повода для жалоб. Я стану самой серьезной и уравновешенной девушкой в мире. И никто не догадается о том, что мое сердце – это одна сплошная кровавая рана…
15
Майкл Фоссет
Где-то вдали хлопнула дверь, и я с усилием оторвался от губ Селин. Кажется, успел уловить края белого платья, мелькнувшего в дверном проеме. Присмотрелся, но ничего не увидел. Дверь была такой же, массивной, из темно-коричневого дуба. И все-таки здесь кто-то был, потому что едва уловимый запах духов витал в комнате.
44 
