31 
— Это формальность, и ничего больше! — пролепетала Мишель, прерывисто дыша.
Она уже не могла изображать холодное безразличие. Сердце ее металось, как птичка в силке. Джефф вызвал в ней ощущения, с которыми она не в состоянии была справиться.
— Да, формальность, — мягко повторил он, — причем очень удобная.
Его голос обволакивал ее дурманящей волной, знакомый запах одеколона кружил голову. Джефф был так близко, что Мисси машинально провела языком по пересохшим губам, мысленно представляя себе вкус его поцелуев.
— Почему бы нам снова не заняться тем, что когда-то…
— Никогда! — сдавленным шепотом выкрикнула Мишель, но пальцы Джеффа легко коснулись ее щеки, медленно спустились по стройной шее и скользнули за кружевной воротник блузки. — Я… я не хочу…
— Лгунья, — мягко укорил ее он, глубже просовывая руку под белый шелк.
О Боже! Он прав, она хочет его, причем безумно, сгорая от неутоленной страсти, охватившей ее той единственной безумной ночью.
Джеффри разбудил в ней женщину, и теперь только он мог утолить ее желание.
— Я не… — снова запротестовала она, но на этот раз еще менее убедительно.
И Джефф понял это. Он поднял руку к узлу золотистых волос, и шпильки, скреплявшие его, упали на пол. Накручивая длинный локон на палец, он заставил Мисси взглянуть себе в глаза.
— Я не верю тебе, — спокойно заявил он. — То, что произошло между нами той ночью, похоже на вырвавшийся из-под контроля лесной пожар. И такими пустяками, как здравый смысл, его не потушить. Он все еще тлеет, и достаточно одного прикосновения… — его темная голова чуть склонилась, будто он намеревался поцеловать ее, и Мисси со стоном откинулась назад, — чтобы начать все сначала. Если мы позволим этому огню вырваться на свободу, то сгорим, а если попытаемся держать его под контролем, то сойдем с ума. Так почему бы нам не заняться тем, что может оказаться таким захватывающим, милая женушка? Почему бы не признать, что мы оба хотим этого? Что мы уже обезумели от жажды…
— А это не затруднит процесс развода? — хрипло выговорила Мисси, пытаясь прекратить эту мучительную пытку.
Если он сейчас же не отпустит ее, она больше не сможет сопротивляться всепоглощающему желанию.
К ее ужасу, улыбка Джеффа стала еще шире, а в его глазах блеснул хищный огонек.
— А кто сказал, что я хочу развода? Краткий опыт супружеской жизни только разжег мой аппетит.
Мишель опустила ресницы, пытаясь воспротивиться колдовскому обаянию слов, но тут же поспешно открыла глаза, поняв, что только еще глубже погружается в омут чувственных ощущений. Выносить близость Джеффа было уже просто невозможно. Каждый удар его сердца громом отдавался у нее в ушах, свежий запах его тела доводил до исступления.
— Ты привык использовать меня в собственных целях!
Джефф не отрицал этого. Это резкое обвинение позабавило, и он довольно улыбнулся, словно кот, добравшийся до сметаны.
— А ты — меня, — невозмутимо ответил он. — Так ведь? Ты ведь заявила, что больше не любишь меня.
Я солгала, мысленно вскричала Мишель, видит Бог, я солгала! Я все еще люблю тебя и всегда любила. Я никогда не перестану любить тебя, до самой смерти.
— Итак, твоя любовь умерла, но ты никогда не убедишь меня, что страсть исчезла вместе с ней, — неумолимо продолжал Джефф. — Ты не можешь сказать, что больше не хочешь меня. Это будет ложью, и мы оба прекрасно это знаем. Это написано у тебя на лице, в твоих глазах. Какой смысл отрицать, что твое тело стремится ко мне, что желание переполняет тебя. — Его длинные пальцы коснулись трепещущей жилки на ее шее, и он торжествующе улыбнулся. — Твое сердце бьется, как дикая птичка в клетке, когда я прикасаюсь к тебе. Но раз ты говоришь, что не любишь меня, то, значит, совершаешь то же самое, в чем обвиняешь меня. Не сопротивляйся. Это будет страсть без чувств, физическое наслаждение без эмоций. — Джеффри склонился к ее лицу. — Но, моя милая Мишель, — прошептал он у самого ее рта, — что это будет за страсть! Какое наслаждение… Какой жар удовольствий… — Он перемежал свои слова короткими, жадными поцелуями. — И если я не возражаю, чтобы меня использовали просто как партнера в сексе, то почему ты недовольна этим? Мы же взрослые люди.
Мисси застонала, капитулируя. Она не смогла бы сдержать этот стон, даже если бы попыталась. У нее больше не было сил сопротивляться влечению, которое, как огромная волна прилива, накрыло ее с головой.
31 
