40 
– Это будет ночь незабываемого наслаждения, – пообещал Джасим. Он решительно развернул Элинор и стал расстегивать ее платье.
Она шагнула из облака кружев, упавшего к ее ногам. Щеки ее порозовели. Она никогда не чувствовала себя такой раздетой, как в этот миг, когда на ее стройном теле остались лишь атласный бюстгальтер, трусики и кружевные чулки.
– В жизни не видел ничего более изысканного, – поклялся Джасим, с восторгом разглядывая жену.
Между ее ног разгорелся огонь, стоило ему снять с нее бюстгальтер и откинуть его прочь.
– У тебя прекрасная грудь.
Он положил руки на теплые полушария, зажав между пальцев напрягшиеся соски, а потом прильнул к груди губами. Его губы и язык превратили тлеющий огонек в полыхающий пожар. Отступив на шаг, он сбросил с себя остатки одежды.
Элинор не могла вздохнуть от желания и восторга. В его бронзовом теле и необузданной эрекции таилась языческая красота. Он уложил ее рядом с собой на белые простыни. Ее пальцы легкими бабочками летали над его мощным бедром. Уверившись в своих силах, Элинор трогала его так, как ей всегда хотелось. Интимность ее эротического исследования и эффект, который оно оказывало на него, возбуждали ее еще сильнее.
По его телу пробежала дрожь, он прошептал ее имя. Пальцы Элинор нашли возвышающийся колосс, несколько раз прошлись вверх-вниз, и ее губы сомкнулись на самой чувствительной части. Она добилась своего – из его груди вырвался стон, а вслед за ним протест.
– Достаточно. – Он пораженно уставился на нее, запустив пальцы в роскошные локоны. – Я хочу заняться с тобой любовью.
– За тобой всегда остается последнее слово, – игриво прошептала Элинор, готовая прекратить чувственную пытку только потому, что знала – в их распоряжении целый месяц. Причем по велению самого короля! Только теперь она стала понимать, как сильно Джасим уважает своего отца и какой это был смелый поступок – жениться на ней без его согласия.
На его губах заиграла улыбка голодного волка, он поднял ее и поцеловал с неистовой, дикой страстью. Сердце ее было готово вырваться из груди, когда он снова уложил ее на подушки.
– Я хочу, чтобы ты навсегда запомнила нашу брачную ночь, – прошептал он.
Намного позже она поняла, что действительно никогда не забудет ее. Он начал с ее ног, открывая на ее теле все новые и новые эрогенные зоны, не упустив в своем тщательном исследовании ни единого миллиметра. К тому времени, когда ее сердце уже билось через раз от искусного прикосновения его губ и рук, Элинор знала – ее медовый месяц будет наполнен восторгом от начала до конца, ибо он находил несказанное удовольствие в ее ответной реакции.
Наконец Джасим принялся ласкать ее там, где ей отчаянно хотелось. Он не оставил без внимания полную депиляцию, сделавшую ее интимное местечко розовым и гладким. Ее возбуждение нарастало в геометрической профессии и выходило из-под контроля. Он раздвинул ее набухшие, мокрые губки, и она вскрикнула, в отчаянии желая большего. Боль между ног стала непереносимой.
– Джасим… сейчас! – взмолилась она.
Он приподнял ее ягодицы и взял ее с той неистовой силой, о которой она мечтала. Раз за разом погружался в ее теплое естество, и с каждым движением ее уносило все выше и выше на волнах наслаждения. Именно этого ей и хотелось. Когда ее начали сотрясать судороги, Джасим застонал, почувствовав ее напряжение. Она закричала, достигнув вершины и вцепившись в него, и он взлетел на небеса вместе с нею. В ее глазах стояли слезы. Она все еще сходит по нему с ума, призналась Элинор самой себе. Любовь сковала ее навеки, и надежды на спасение нет.
Элинор прижалась губами к гладкому бронзовому плечу, вдыхая знакомый аромат его кожи.
– Брак определенно имеет положительные стороны, – с сонной улыбкой сказала она ему.
Глава 9
– Софию ты любил? – поспешно спросила Элинор, боясь передумать. Джасим с удивлением посмотрел на нее, как будто ему вдруг задали интимный вопрос на деловой встрече. Они только что обсуждали, какое решение он принял насчет спорных границ между племенами бедуинов.
Элинор покраснела, устыдившись своей бестактности.
– Мне просто любопытно, – безразличным тоном произнесла она. Элинор бессовестно лгала, на самом деле ей хотелось знать во всех подробностях историю всех его отношений с женщинами.
Тишина раннего утра нарушалась только шорохом песка под копытами их лошадей. Они часто выезжали верхом на рассвете, пока жара была еще не слишком изнуряющей для Элинор. Солнце вставало, и розовато-персиковые отблески неба расцвечивали пустыню красными и оранжевыми красками. Безводные каменистые равнины со скальными выступами и огромными дюнами на удивление быстро стали для нее родными. Она полюбила этот суровый край, особенно когда обнаружила, как много живности здесь обитает.
40 
