27 
Абигайль покорно шагала рядом с ним, не обращая внимания на его грязную одежду, от которой исходил отвратительный запах. Она как будто находилась в ступоре, и это не нравилось Фицу. Оказывается, мисс Огородница была не такой сильной женщиной, какой стремилась выглядеть. Это открытие неприятно поразило Фица.
— Мисс Мерриуэзер проявила великодушие и предоставила в мое распоряжение домик садовника. Именно там я остановился, надеясь в тиши сельского уединения залечить душевные раны, нанесенные мне тяжелой семейной трагедией — безвременной кончиной брата, — витиевато изъясняясь, промолвил Фиц, полуобернувшись к следовавшей за ними маркизе, которая опиралась на руку своего лакея.
При этом мозг его лихорадочно работал, пытаясь найти выход из затруднительного положения. Он не хотел компрометировать скромную сельскую девушку, давшую ему приют в своем доме. Но как объяснить свое пребывание в ее усадьбе? Ссылаться на трудности, возникшие с воспитанием маленькой дочери, казалось Фицу тоже не лучшим выходом.
И он решил выждать время и посмотреть, что будет дальше.
— Я сожалею, что так долго тянула с ответом на ваше письмо с просьбой о помощи, дорогая моя, — сказала маркиза, поравнявшись с Абигайль. — Но поверьте, Фиц вряд ли сможет оправдать ваше доверие. Это проигрышный вариант. Он не в состоянии оказать вам помощь, на которую вы рассчитываете. За ним охотятся приставы. Я уверена, что вы заслуживаете лучшей участи.
— А дети? — прошептала Абигайль бескровными губами, с надеждой глядя на свою знатную гостью. — Что будет с детьми?
У Фица отлегло от сердца. Разговор принял другое направление, и, похоже, дамы перестали интересоваться им. Абигайль задала животрепещущий вопрос, который постоянно мучил ее. В отличие от светских дам она беспокоилась прежде всего о детях, а не о выгодной партии.
— Я уверена, что у ваших малолетних родственников все в порядке. Я послала к ним своего человека, который должен проверить условия их содержания и потом доложить мне обо всем. Прошу прощения за то, что так поздно приступила к улаживанию дел, накопившихся после смерти мужа. Но его кончина застала меня врасплох, я была не готова к самостоятельной жизни.
— Леди Изабелла — гениальный стратег, в этом деле она переплюнет любого генерала, — шепнул Фиц на ухо Абигайль.
Он считал нужным предостеречь ее, правда, не знал, от чего именно.
— Примите мои соболезнования, миледи, вы понесли жестокую потерю, — пробормотала Абигайль.
Она крепко вцепилась в рукав рубашки Фица, и казалось, не хотела его отпускать, хотя при этом старалась не смотреть в его сторону.
— Ну, что касается моей потери, то вы от нее только выиграете, — бодрым тоном заявила маркиза, внимательно оглядывая опрятный кирпичный дом, стены которого поросли плющом. — Эдвард оставил вам крупную сумму в наследство. Я возьму вас под свое крыло и буду опекать до тех пор, пока вы не решите, как правильно распорядиться этими деньгами.
— Маркиз оставил мне наследство? — не веря своим ушам, прошептала Абигайль и так сжала руку Фица, что тот едва не вскрикнул от боли.
Однако, услышав эту новость, он испытал облегчение. То, что Абигайль сможет обойтись без его помощи, было хорошим известием.
Маркиза тем временем решительным шагом вошла в дом и сразу же направилась в гостиную. Она вела себя по-хозяйски, так, словно усадьба принадлежала ей. В гостиной Изабелла опустилась в лучшее кресло, стоявшее у камина.
— Вам назначено годовое содержание в сумме одной тысячи фунтов, — сообщила она.
Фиц почувствовал разочарование. Сумма была неплохой, но недостаточной для решения его финансовых проблем.
— Вы поживете у меня, пока мы не обновим ваш гардероб, — продолжала маркиза. — Светский сезон уже начался, но я уверена, мы еще успеем представить вас обществу. Разумеется, потребуется какое-то время, чтобы найти для вас достойного жениха, который мог бы взять на себя заботу о детях.
Произнеся эти слова, Изабелла бросила на Фица многозначительный взгляд, ясно говоривший о том, что его кандидатура даже не рассматривается. И она была абсолютно права. Он не был способен позаботиться даже о собственном ребенке, что уж говорить о четырех чужих.
Фиц усадил растерянную Абигайль во второе кресло, стоявшее у камина, и отошел в сторону. Он был здесь лишним. Ему следовало покинуть гостеприимный дом мисс Огородницы и отправиться в Челтнем за своим выигрышем, пока еще весть о его мнимой гибели не дошла до владельца жеребца. Однако он не знал, что ему делать с Пенни.
27 
